Выражение «Я его не могу переваривать» в этом случае отражает обиду и относится к пищеварительному тракту. Некоторые исследователи высказывают мнение о том, что рак матки связан с обидой женщины на мужчину. Организм находитс...
Психологическое насилие – это когда разбитые коленки нужно прятать, потому что «мама загрустит» и «сама виновата», это когда простуду лечат чесноком в нос и спиртовым компрессом через все лицо и ночью снится пожар, глаза завязаны компрессом. Сопротивляться нельзя, ведь «мама уйдет из дома». Здравый смысл говорит, что она пьет кофе у подруги за три дома, но остальные рассказывают - рисуют картинку смерти ее и «виновата в этом конечно я». Это когда нужно ходить к костоправу, когда ничего не болит, болит очень после его «работы», но нужно терпеть и молчать, потому что «это ж тебе, дуре во благо, потом спасибо мне скажешь».
Молчать и терпеть нужно всегда. Нельзя поделиться с другим, нельзя крикнуть о помощи, потому что вложено знание, что «семья бросит и другой нет». Психологическое насилие – это когда пробовала защитить себя и меня оставили. Одну в шесть лет на трамвайной остановке надолго «для воспитания». Огрызаться нельзя – «ведь слезы огорчают бабушку, и она болеет из-за тебя».
Это направление психотерапии, которое возникло примерно в середине 20 века. В основании гештальт-терапии есть и психоанализ, и экзистенциальная философия, и телесная психотерапия, и психология восприятия (гештальт психология), и восточная философия. Само слово "гештальт" обозначает целостную, законченную форму, нечто завершенное. Так можно называть и завершенную ситуацию.
Одно из оснований гештальт-терапии, взятое из философии - это принятие непредсказуемости жизни. В течение человеческой жизни неизбежны и радости и горести. Горести - это то, что можно рассматривать как травмы.
Если рассматривать травму с позиции гештальт-терапии, то можно сказать, что это незавершенная ситуация развития (незавершенный гештальт).
Цена маминой любви порой очень высока. Мы платим ёё, не осознавая, как сильно она влияет на нашу взрослую жизнь.
- Думаю, пока я такая, какая есть сейчас: со своими терзаниями и непониманием самой себя, паниками и растерянностью, то никакой нормальный мужчина не захочет будущего. Нестабильность внутри притягивает нестабильность снаружи…
- Умница!
В каждой женщине внутри живёт маленькая принцесса. Даже если она Золушка. Она не перестаёт мечтать. Она надеется и ждёт. Что когда - нибудь она станет королевой. Даже в старом платьице и с сумками наперевес. Мало кому на постсоветском пространстве повезло не угодить в ловушку наивной детской непосредственности. Мало кому из женщин удалось избежать разочарований и претензии к себе самой. Ведь её внутренняя девочка верила, а её обманули. Это травмированный ребенок.
Каждый, кто переживал сильнейшую боль, знает, что она до конца невыразима в словах, что при такой запредельной боли возможны лишь скорбные стоны, жалобные всхлипы, невнятное бормотание галлюцинирующего, «обрывки» языка.
Человек, проживающий отщепленные когда-то чувства из травмы, похож на ребенка. Эти чувства всплывают совсем неожиданно, когда внезапно срабатывает перенос, кто-то напомнит насильника из прошлого, а чувства так же внезапно хлынут наружу. И эти чувства – боль, беспомощность, надежда на защиту, вина с плохостью и стыд.
При авторитарном, нарушающем границы, соблазняющем отце дочь может организовать защиты таким образом, чтобы спрятаться, убежать от него физически и одновременно оставаться психологически с ним связанной.
Например, вы в пустыне и вам захотелось мороженого. Завершением потребности "я хочу мороженого" будет переживание грусти от невозможности его съесть. Если человек не переживает фрустрацию, он теряет контакт с реальностью и делает вид, например, что он не в пустыне, или что он уже съел мороженое. Если так делать долго-долго, каждый день в течение многих лет, то человек реально начинает жить в виртуальном мире. Теряя контакт со своими реальными чувствами, потребностями и кружающей средой мы оказываемся дезадаптированными к настоящему, и тогда не можем с ней взаимодействовать.
После вьетнамской войны американские психологи и психиатры обнаружили, что для ветеранов этой странной войны характерно психическое расстройство, ранее не описанное в психологической литературе. Тогда оно получило название «вьетнамский синдром», потому что отмечалось у этих солдат и офицеров, участвовавших в боевых действиях в мирное время. Затем было отмечено, что подобное расстройство может наступить и вследствие других травматических событий: в данном случае травматическим считается событие, «выходящее за пределы нормального человеческого опыта»
Насильника делают таковым не "подростковые фрустрации" и не "детские травмы", а вседозволенность. Ничто так не способствует распространению насилия - во всех формах - как отсутствие немедленного и чувствительного наказания. И наоборот: там, где действия насильника/агрессора моментально пресекают - "цветы зла" вянут, не успев распуститься. Таким образом, насильник унижает, оскорбляет, топчет морально, бьет физически свою жертву потому, что у него есть такая возможность. Как только возможность исчезает, происходит чудо: он внезапно находит возможность "решить свои проблемы" цивильными и цивилизованными методами, или, еще чаще, оказывается, что никаких проблем нет.
Впервые отвержение мы познаем, как правило, в детстве. Ведь изначально ребенок рождается открытым миру. Лишь потом он может отгородиться - с целью защититься от напряжения, возникающего при не совсем приятном контакте с окружающими. Отвержение может быть прямым и скрытым.
Много лет я мучилась необходимостью прощать, которую пафосно внушали мне разнообразные умные книжки, общественное мнение и христианская мораль. Чудилась мне в этом какая-то вселенская засада, потому как прощать некоторых персонажей никак не удавалось и чувство вины успешно росло – ну как же так, вот ведь умные люди пишут, а я не могу. И потом, мой пытливый ум никак не мог уловить логику в ряду «согрешил - пришел в церковь - грехи тебе отпустили - пошел дальше грешить». Поголовное большинство граждан так и живет, нисколько не затуманивая свой светлый образ ни осознанием, ни покаянием, ни удержанием себя от дальнейших проступков
Ятрофобия (страх перед врачами) распространена довольно широко. Считается, что 8 из 10 человек имеют это расстройство. Появление этой фобии связано с тем, что посещения врача, каким бы замечательным он не был и какие бы прекрасные цели он не преследовал, связано с неприятными переживаниями.
Я – женщина, которая пережила сексульное и другое насилие в детстве; во взрослом возрасте мне также довелось пережить домашнее насилие и изнасилование партнером. Когда я начала восстанавливаться, мне пришло в голову, что многое из того, что мне пришлось испытать в насильственных отношениях, я узнала намного раньше, еще ребенком.
Травмирующее событие может состоять из одной ситуации или нескольких продолжительных и/или повторяющихся, которые могут привести к полному подавлению способности человека к интеграции мыслей и переживаний, возникших в ней. Это приводит к серьезным негативным последствиям на длительное время. Травма может быть вызвана целым рядом событий, но есть некоторые общие аспекты: происходит нарушение устоявшихся представлений о мире и правах человека, которые приводят к состоянию крайней неуверенности (растерянности) и нарушению безопасности. Чтобы иметь потенциально травматическое воздействие, событие должно представлять собой угрозу для целостности личности, превышать ее возможности реагирования, возникать внезапно и неожиданно, сопровождаться чувством и переживанием террора, бедствия, ужаса, брошенности, отказа и т.д.
Однажды боль растворится, оплакивать прошлое уже не будет хотеться. Это будет долгой и кропотливой работой - становиться самому себе лучшим заботливым родителем. Но оно того стоит: боль больше не будет врагом. Если она появляется, значит у нее есть для вас важное сообщение. Где-то всё ещё есть дефицит, который необходимо восполнить.
Так называемое «черно-белое мышление», это нормальная форма функционирования психики маленького ребенка в довербальном периоде, то есть, когда еще отсутствует складная речь. Ребенку сложно осмыслить, что одна и та же мама может вести себя совершенно по-разному – быть и доброй, и злой, к примеру. Поэтому психика ребенка расщепляет «маму» и делает из нее как бы двух людей – маму хорошую, маму плохую.
В статье представлен уникальный метод работы с травмами рождения, созданный в датском институте Бодинамики. Раскрывая свой подход к повторному рождению, авторы делятся новыми представлениями о соматическом и соответствующем ему психологическом развитии ребенка в пре-, пери- и постнатальном
