Понятие «травма» используется для обозначения любого переживания, которое вызывает непереносимые душевные страдания. А определение «непереносимые» применимо всякий раз, когда обычных защитных механизмов психики (конкретной личности) оказывается недостаточно. Эта идея была впервые сформулирована Фрейдом в тезисе о «защитном экране» и подразумевает, что уровень непереносимости является глубоко индивидуальным, включая, например, неудовлетворение потребностей ребенка, в том числе в любви (в результате чего может развиваться состояние, которое Д. Винникотт назвал «примитивной агонией», а X. Кохут – «тревогой дезинтеграции»).
В статье речь пойдет о клиентах, которых в клинической терминологии принято называть шизоидами. Я же буду писать о них, используя для этого метафору замороженности, как одну из форм психологической смерти.
Для описания и анализа таких клиентов обращаюсь к русской сказке "Морозко".
Прекрасно осознаю, что любой текст предполагает множество интерпретаций, в данной статье предлагаю психологический анализ выше названной сказки, рассмотрев ее содержание как возможную семейную ситуацию, а ее героиню, как результат такого рода ситуации.
Делюсь своим опытом и размышлениями о работе с такого рода клиентами.
Тема идентичности уже давно занимала мои мысли. Первоначально это было теоретическое исследование в рамках моей кандидатской диссертации. Впоследствии, работая с клиентами, я уже осмысливал этот феномен в своей психотерапевтической практике. Представляю читателю свои размышления на этот счет, освещенные, насколько смог, на доступном языке)
Почему «Большой ребенок?». В данном случае мы имеем дело с несоответствием реального, паспортного возраста и психологического, субъективно переживаемого. Такие люди как будто выросли физически, но психологически остались на детском уровне развития. В психотерапии для них существует свой термин – пограничные. О них и пойдет речь в данной статье.
<i st="" yle="color: #333333; font-family: Arial, Verdana; font-size: 15px; line-height: normal;">"Мне кажется, редкая мама находящаяся в созависимых отношениях с сыном, дочитает эту статью до конца. Через два абзаца фыркнет и уйдет. Если дочитает, то это большой шанс маме и сыну встретиться друг с другом, понять свои различия и отпустить". <br>
Цитата из комментариев к статье</i>
Начинаю цикл статей о феномене мертвой дочери как результате патологических отношений в паре мать-дочь. В этой начальной статье я остановлюсь на первом участнике этой пары, описав феномен «мертвой» матери и выделив типологию таких матерей. Также предлагаю свою модель «психологического рождения», основанную на своем терапевтическом опыте.
Несмотря на накал чувств и драматичность, зависимые отношения являются довольно прочной и устойчивой формой отношений, а психотерапия зависимости остается одним из самых сложных и длительных проектов. Понимая, что сложно что-то новое сказать в этой области, все же рискну описать свое видение внутренней динамики отношений в зависимой паре и те механизмы, на которых строятся такие отношения. Возможно, что это кому-то покажется интересным.
Тема расставания для меня непростая и нуждается в дальнейшем осмыслении. Данная статья – лишь первая попытка в виде некоторых тезисов зафиксировать для себя суть этого феномена.
Осенняя погода способствует терапевтическим рефлексизмам о профессии и профессионализме… Сегодня поразмышляю на тему, о которой часто избегают говорить психотерапевты - о терапевтических ошибках.
Представляю твоему вниманию, читатель, свои размышления о том, что представляет из себя зрелая, гармоничная личность и какие сложности лежат на пути к ее зрелости. Предлагаю также авторскую типологию, в основе которой положена идея различного сочетания в структуре личности человека субличностей Внутреннего Ребенка и Внутреннего Взрослого.
Делюсь своим опытом и знаниями в надежде, что кому-то пригодится.
Голос внутреннего критика в какой-то момент становится настолько привычным, что его можно не замечать и не слышать, а жить в этом фоновом режиме самоуничижения и обесценивания - жить, удивляясь низкой самооценке, отсутствию желаний, страху действовать, неясной тоске и тревоге.
Для того, чтобы понять, какое значение фундаментальный парадокс присутствия имеет для полевой динамики, необходимо для начала восстановить в памяти его сущность. А затем я попытаюсь сделать некоторые наиболее важные комментарии методологического свойства. Фундаментальный парадокс присутствия заключается в следующем.
На Зимней школе-2017 Московского Гештальт Института мы с Таней Клешковой провели мастерскую, которая называлась "Фантазия и символ". На ней мы пытались осмыслить то, что происходит в терапевтических отношениях с точки зрения концепции о символизации. В результате родился текст о символической функции сеттинга и роли терапевта в ее поддержании
Помните поговорку: в тихом омуте черти водятся? Для меня она про удержанные, не выраженные чувства. Спокойный и с виду миролюбивый человек вдруг взрывается от ярости, резко уходит с работы или разрывает отношения. Разрушаются связи с дорогими людьми или карьера, потому что человек долго терпел и однажды что-то стало последней каплей. Он просто не выдержал. А потом оказалось, что такой ситуации можно было избежать, если уметь чувствовать свои границы и предъявлять их окружающим.
«За маму, за папу, за дочь, за нерадивых подчинённых тоже отвечаю я. Они же дети безалаберные. Мало ли чего натворят?!» Стремление отвечать за всех и за вся – откуда ноги растут?
Все мы, психологи и психотерапевты, в той или иной степени – «раненные целители», по меткому выражению К.Юнга: мы способны помогать другим в той степени, в какой проходим через столкновение с собственными страданиями, со своими внутренними конфликтами, со своей амбивалентностью. Именно поэтому личная терапия для психотерапевта очень важна и значима: не потому что психолог должен «полностью исцелиться сам», прежде чем помогать другим, но потому, что именно опыт прохождения этого пути, опыт встречи с темными сторонами своей психики и взаимодействия со своими «больными местами» делает нас эффективными, тонко настроенными инструментами.
9 марта 2017 года известный австрийский психотерапевт Альфрид Лэнгле прочел лекцию в стенах Московского социально-педагогического института на тему: «Что делает нашу жизнь ценной? Значение ценностей, чувств и отношений для того, чтобы взрастить любовь к жизни». Сайт Тезис.ру приводит полный текст лекции.