Случай описывается с разрешения клиентки. Имя, и некоторые подробности изменены.
– Не знаю, зачем я пришла к Вам. Моя приятельница рекомендовала, она мотается к Вам из Вентспилса. Немалая дорога чтобы поболтать. Вот и я приехала. Может, от нечего делать… Я догадываюсь, что Вы мне скажете.
– И что же?
– Ну что у меня кризис среднего возраста и все такое… Может, это и так. С чего мне начать?
– А с чего Вы хотели бы?
– Я не знаю. Спросите меня…
– О чем Вы хотите, чтобы я Вас спросила?
– Ну, у Вас же есть какие-то стандартные вопросы…
По-правде говоря, у меня есть некоторые, не то чтобы стандартные, но вполне обычные, которые я задаю клиентам в начале первой встречи. Однако в этой ситуации я понимала, что задать их я успею, но не сейчас, не как формальность, которая бы приятно отвлекла бы от чего-то более важного.
– Вы ехали ко мне из другого города, потратили два с половиной часа своего времени, и столько же потратите на обратную дорогу, плюс час времени здесь и оплата, чтобы я задавала Вам какие-то стандартные вопросы?
– Нет. Не хочу. Я вообще не знаю, чего хочу. От Вас, от этой консультации…
– Эта ситуация чем-то похожа на Вашу жизнь?
Алла (назовем ее здесь так) кивает. Потом начинает рассказывать. И уже почти без пауз, не ожидая вопросов и практически не глядя на меня. Она рассказывает о том, что дважды была замужем («оба раза уходила сама»), что последние три года живет с мужчиной, но официально женой его быть не хочет («Знаете, видимо, для меня дурная примета»), что работает отдаленно и в гибком графике («не хочу быть на привязи»), что с родителями, живущими в другой стране связи не поддерживает…
«Да и у меня рак, – говорит она уже почти в дверях, – Но это ничего. Я примирилась с ним и живу».
На следующей встрече я возвращаюсь к брошенной в дверях фразе.
– В прошлый раз, мимоходом, «в дверях», Вы сказали о том, что больны раком…
– Я живу с раком. Шесть лет наблюдаюсь. Сначала, когда узнала, думала, ну все. Страшно не было. Или я не чувствовала страха, не позволяла ему овладеть мной. Только было ужасно обидно, почему так рано. А сейчас поняла, что не так скоро. Мой рак вообще помогает мне – он все время напоминает мне – живи моментом, живи «здесь и сейчас». Хотя я не сильно отличаюсь от Вас – Вы ведь тоже не знаете, когда умрете. Может, и раньше, чем я.
– Может быть.
– Да, и я именно после того, как я узнала свой диагноз я начала жить по-настоящему. Я развелась тогда в первый раз. Занялась танго. Начались бурные романы – никаких оглядок, сомнений, все как в последний раз. Я вышла замуж за своего второго мужа через два месяца после знакомства – а что терять. Правда, и развелись мы стремительно. Да, и я поменяла работу. Беру теперь различные заказы, которые могу выполнить в недолгий срок. Работаю через Интернет. Я многое пересмотрела. Раньше хотела купить квартиру, а теперь отлично живу в съемной. Зачем нагружать себя?
– Слышится, что в вашей жизни так много временного, даже краткосрочного…
– Правда в том, что постоянного вообще ничего нет в жизни.
Несколько сессий Алла делилась своим отношением к жизни, своей философией «жить одним днем», к которой она пришла вместе с болезнью и которую считала единственной верной. Но чувство бессмысленности, непонимания того, что она хочет на самом деле, становилось все более явным.
– Я понимаю, что уметь жить «здесь и сейчас» – это правильно, я так и живу, но все эти радости одного дня, недели – в них нет смысла. Перестают быть радостями.
– Вы выбрали философию тогда, когда думали, что жить будете совсем недолго, философию одного дня, но судьба подарила Вам уже шесть лет и может быть подарит еще долгие годы.
Алла молчала. Потом тихо произнесла: «Я устала быть бабочкой-однодневкой».
Последующие встречи мы говорили о жизни Аллы в перспективе. Привыкшая в смотреть на свою жизнь в «поперечных срезах», Алла делилась тем, как странен ей такой забытый «продольный» взгляд. «Как сложно одновременно быть в каждом моменте, но и видеть целостность. Это похоже на дорогу, по которой идешь к чему-то, а не просто так, но не забывая при этом рассматривать детали пейзажа».
Алла стала делиться своими мечтами, например, сильным желанием иметь детей, которое из-за того, что она «запретила» себе планировать и думать о будущем, она вытеснила. «А ведь я могла бы уже сколько-то лет, как усыновить ребенка… Хотя, как знать, позволят ли мне с моим диагнозом» (Алла не могла иметь своих детей).
«И знаете, наверное, пора мне начать искать свою квартиру, а может совсем сойти с ума и согласиться выйти замуж в третий раз», – улыбнулась она при прощании.
Мы простились с Аллой. А восемь месяцев спустя я получила от нее теплый мэйл из Барселоны. Среди прочего она написала: «…мой третий потенциальный муж, к моменту моего согласия, – передумал. Вот он, трагизм несвоевременности )) Но это ничего. Ведь иначе бы я не оказалась в любимой Испании – я снова влюбилась. А еще на прошлой неделе я подписала договор о покупке маленькой квартиры здесь, недалеко от моря – ведь если и выбирать что-то более продолжительное, то с хорошими пейзажами для «здесь и сейчас».