Не бывает клиентов психотерапевта, независимо существующих от него. Верно и обратное – не бывает психотерапевтов, независимо существующих от клиентов. Попытка отделить меня от моих клиентов всегда бы носила волюнтаристский характер – я бы присвоил себе одни качества и вклады в контакт, клиенту бы оставил другие. Оснований для этого могло бы быть много – страх, тревога, любые другие невыносимые для меня чувства, которые я бы скорее всего захотел спрятать за тезисами той или иной используемой мною концепции, типологии или классификации.
Традиционно психотерапия, в том числе и гештальттерапия, исходит из индивидуалистической позиции разведения вкладов – нам как психотерапевтам следует обнаружить те способы организации контакта, которые мешают клиенту удовлетворять значимые для него и актуальные потребности и помочь ему трансформировать их. А условием этого является компетентность терапевта относительно своих собственных вкладов в терапевтический контакт, которые следует учитывать, а иногда и бороться с ними или хотя бы удерживать от привнесения в контакт. При этом каждый участник терапевтического контакта отвечает за «своё».
Диалогово-феноменологическая терапия основана на принципиально иных позициях. Поскольку мы с клиентом рождаемся в контакте уже взаимоопределенными, то не стоит и пытаться разделить наши вклады в контакт. Такая активность была бы не соприродна полю, а скорее бы выступала попыткой учинить над ним насилие. Появившись в контакте, мы уже участвуем в создании друг друга. Поэтому вместо того, чтобы «ломать копья», создавая удобную для себя концепцию контакта, я бы предложил терапевтам просто принять тот простой факт, который определяет сущностную динамику поля – «я такой потому, что ты есть». Именно этот тезис определяет исходные условия терапевтического контакта. Мне как терапевту лишь остаётся принять их и наблюдать за трансформацией контакта. И если я окажусь достаточно компетентным в этом занятии, а также смелым и творческим в возвращении инноваций в контакт, возможно, я помогу своему клиенту в полной мере использовать трансформационные ресурсы поля.
Все сказанное сбивает некий высокомерный пафос, который вполне до этого был свойственен традиционной индивидуалистической психотерапии. Приятно и лестно думать, что я помогаю своим клиентам осознать нечто в их жизни, что до сих пор не было для них очевидным. А оказывается, я сам создатель «невроза» клиента и что самое отвратительное – я сам создан этим неврозом. Неприятное обстоятельство, однако. Вместе с тем для развития психотерапии оно представляется мне очень ресурсным. Психотерапевт теперь больше не эксперт по жизни своих клиентов, он – чувствительный наблюдатель процесса, в котором его Жизнь и Жизнь клиента соприкасаются друг с другом в едином акте взаимного создания. И в этом взаимном и, по возможности, честном наблюдении друг друга терапевт и клиент так же ВЗАИМНО меняют друг друга.
Мне такая терапевтическая позиция нравится не только с этический, но и сугубо прагматической точки зрения. При таком подходе открываются значительные перспективы для практики терапии. Если не мешать терапевтическому контакту, он справится с процессом терапии гораздо лучше. Запомните – «лечим не мы, лечит контакт». Наша задача же заключается в том, чтобы не управлять этим процессом, а отдаться ему. Прошу прощения у читателя за некоторые повторения, которые носят характер почти рефрена, но я бы и впредь по тексту использовал их для того, чтобы подчеркнуть наиболее важные положения диалогово-феноменологической психотерапии.
«Если нет моего определённого вклада в контакт, то нет и никакой ответственности за него! Так может ли психотерапия быть основана на безответственности?!», - возможно, воскликнет разочарованный читатель. Полагаю, что на безответственности психотерапия основана, действительно, быть не может. Только вот предлагаемая мною позиция не просто не избавляет нас от ответственности, но, может быть, впервые обращает нас лицом к ней, сталкивая со всей её беспощадностью. Осознать, что я участвую в создании своей жизни, это безусловно важно, а вот включить в зону ответственности ещё и тот факт, что я участвую в создании окружающих меня людей – это действительно мужественный шаг. Не вводя в тему излишний этический пафос, подчеркну лишь, что такая позиция открывает неограниченные ресурсы для психологической трансформации нашей Жизни. Особенно учитывая тот факт, что зачастую при индивидуалистическом подходе «комплементарности вкладов» моя ответственность заканчивается в том месте, где начинается ответственность другого. А следовательно, и менять здесь ничего невозможно. Диалогово-феноменологический же подход в психотерапии делает акцент на ответственности – человек участвует в формировании всей реальности, которая его окружает, включая других людей, прошлое, будущее и пр.