«Печенья. Хочу печенья», - подумала Ольга и отложила книгу. Она поднялась с кресла. Муж сидел на диване, но был в просторах интернета. Она, проходя мимо, погладила его по голове. На пороге комнаты, оглянулась: реакции нет. Вздохнув, она продолжила свой путь на кухню. Там на столе в конфетнице лежали разные вкусности.
Ольга с вожделением в глазах, выбрав то что хотела, протянула руку. Но остановилась. Лицо её исказила гримаса не довольства. Она вспомнила, что со вчерашнего дня на диете. Опустившись на табуретку, она с печалью смотрела на соблазнительную вазочку.
Внутри себя, она возмущалась как маленький ребёнок, которого лишили удовольствий. Нижняя губка выпятилась и вот-вот могла коснуться подбородка. Не только внутри, но и снаружи был виден каприз.
Но строгий надзиратель стоял на своём. Она пыталась дать ему взятку в виде приседаний, упражнений для живота и что на ночь откажется от еды. Что это последняя вкусность на следующий месяц. Он был, не умолим. Суровый голос, напоминающий о данном слове, гремел в её голове. Упрёки в слабости и бесхребетности, сыпались со всех сторон.
Ольга сидела и не отводила взгляда от сладостей. В оправдание она не находила слов. Сама решила ограничится на месяц от мучного и сладкого, и должна придерживаться своей цели. О чём голос и напоминал, воспитывая её.
Она резко схватила конфету, быстро развернула и проглотила. Скорчила рожицу, издала звуки «бе-бе-бе», как делают дети, и показала язык. Поднявшись с довольным видом победителя над инспектором, и не заметив, что одурачила сама себя, вдруг замерла.
Она вспомнила, как хотела перехитрить мать, отца, учителей, чтобы только получить желаемое. Или вот так прямо взять и съесть конфету до еды. Не мытыми руками брать пирожки. Отказываться от обещаний. Но никогда не решалась. Боялась упрёков и обвинений. Строгих взглядов с покачиванием головой. Мол, мы надеялись на тебя, а ты…
Она всё время следовала тому, что правильно, что хорошо. Сейчас, она их видела перед собой, - галдящих, воспитывающих её, объединяясь в единый образ соглядатая и судьи. Но что они получали от этого?
Ольга задумалась. Опустилась обратно на табурет. Потом встала и начала расхаживать по кухне, где только два шага можно и ступить. Но это ей было не помеха.
«Контроль, вот что они хотели, - подумала она, - а так же быть хорошими родителями в глазах других. «Вот смотрите, какая воспитанная и упитанная. Руки моет, аппетит отменный, слово держит». Тьфу ты! Противно как. А учителя? То же самое, если отличник расцветают, гордятся, что вот какой ученик. А потом тихонько знаки подают, не подведи нас, ты показатель нашего профессионализма. Если двоечник, это дело не в них». Её размышления прервались с появлением мужа на кухне.
- Ты чего здесь мечешься? – Спросил он, с удивлением в глазах.
- Да, вот думаю.
- Неужели?! – он хитро улыбнулся. – Чего ты вдруг, решила думать?
- Отстань, - ответила она, схватила полотенце и ударила его. – Не до шуток. Бери, что тебе надо и иди отсюда.
- Ладно, ладно. Ухожу. – Взяв в жменю конфет, он пошёл в комнату.
Она провела его злобным взглядом. Когда он вышел, то продолжила свои короткие пробежки по кухне. Но думала уже о другом: «Вот обещал ведь не жрать конфеты в моём присутствии. Нет, нагло набрал и пошел давиться. У-у-у гад. Как тут можно похудеть? Никто слова не держит.
Стоп. Я же сейчас к нему претензию имею, как ко мне… Что же это получается, я веду себя по отношению к мужу, как контролёр-полицейский, призывающий к соблюдению порядка и правил?
Дожилась. Только что боролась с призраками детства, отстаивала свои права, а сама? Я готова кинуть в кутузку родного мужа. Обвинить и приговорить его к наказанию: слушать моё недовольное сопение в течение нескольких часов. Видеть мой осуждающий взгляд, под которым чувство вины никогда не угаснет».
Сдав нормативы по бегу на длинные дистанции в маленьком помещении, Ольга присела. Беговая дорожка закончилась в тот момент, когда она поняла, что как относились к ней, она так же относится к себе и к окружающим. Силы покинули её.
Она поплелась в комнату. Села возле мужа на диван. Минутку смотрела на него. Почувствовала запах шоколадных конфет и улыбнулась. Потом забралась к нему под руку. Муж был в растерянности и не понимал, что происходит. Но решил отсрочить своё любопытство.
Ольга загрустила, - как ей теперь терроризировать себя и окружающих? Ответ пришел в другом вопросе: а следует ли? Ведь она задумала похудеть и меньше кушать сладкого. Ни мама, ни папа, никто либо другой. И сама, свою же идею саботирует. Улыбка появилась на её лице, и еле заметное лукавство.