Мы все влияем на других и они влияют на нас. Это понятно. Но бывают особенно яркие случаи. Крайние, так сказать. Их есть три степени.
1) Происходит что-то такое, что щекочет нервы. Только бы не смотреть в ту сторону!
2) Ощущение, что ты под источником тяжелого излучения.
3) Действо захватывает и ты уже себе не принадлежишь.
Тогда нам очень хочется понять, что же с нами или с другими «не так». На этой потребности понимания (а именно, потребности частичной защиты от реальности) активно спекулируют. Обещая “секреты” и “приёмы”.
А причина тут всегда одна – недопонимание Себя. Не своих ошибок (на чем и спекулируют), а своего человеческого и личного устройства.
То, что нас остро цепляет (даже если мы и виду не кажем) – нас же и зеркалит. Это – отражение частей нашей психики. Мы всегда будем вновь и вновь идти на тот спектакль, в котором узрели самого себя. Согласны мы с этим или нет.
Нам кажется, что эта пьеса совсем не про нас, потому что наше сознание защищается. Это защита методом проекций и частичного понимания (относительно успокаивающего) – в чем нет прямого зла, но есть самоограничение и непредсказуемые последствия. Психический импульс переводится таким образом с себя на другого или на деятельность (разбирательство что происходит, например) и сознание страдает уже гораздо меньше.
Фокус в том, что психика постоянно стремится вернуть в сознание всё, что у неё есть. А сознание стремится вытолкнуть части психики, как невыносимые. Разнонаправленное движение энергии — причина невроза. «Победа» психики над сознанием – это или срыв адаптации (временная «победа»), или пограничное состояние (частичная «победа») или психоз (полная «победа»).
Даже если мы стараемся изо всех сил не цепляться, а быстро пройти мимо чего-то и выкинуть его из головы, ОНО нас манит вернуться к выброшенному, и иметь с ним хотя бы опосредованный (через другого) контакт.
Тот, другой, который задевает нас своим присутствием или отсутствием, о котором мы часто раздраженно вспоминаем, который на нас малоприятно влияет, мы всё время пытаемся его себе объяснить – это он с нами такое творит или это мы его себе сотворили, как автор пьесы творит её образы?
Если мы эмоционально сильно включены, не можем чего-то забыть, оно нас бесит или восхищает, мы хотим понять, что оно такое и почему ведет себя с нами именно так?
Вот эти все вопросы означают, что это – невидимая для меня часть меня.
Я знаю, что такое пояснение не очень помогает. Поэтому, я дам методику. И если будет смелость и любопытство – можно её практиковать.
Методика.
Представьте себя на месте влияющей на вас личности.
Очень постарайтесь это сделать. Оденьте его костюм, его лицо, займите его позу, пройдитесь по его мизансценам. Почувствуйте себя «в его шкуре».
Почувствовали? Как вам?
Я осмелюсь предположить, что ощущения будут острыми. Что-то похожее на ужас, боль, зависть, жадность, сумасшествие, восторг или ярость. Или безоблачное райское счастье, и тоску о том, что «это не моё по всем пунктам». А также категоричность: «Это не про меня!». Или удовольствие: «Ну, наконец-то я нашел часть себя!»
Давайте повторим методику.
Вот вы представляете себя на месте этого сильно влияющего на вас человека.
Вот вы фантазируете себя «в его шкуре».
И вот вам ваши яркие ощущения. Словите и запомните их. Это – ваши вытесненные самоощущения, которые по определённым причинам (пережитые сильный страх, стыд-вина, запрет, невозможность) оказались Не Вашими. Они у вас есть, но чувства, что они Ваши, у вас как бы и нет.
Это легко увидеть на примере денег или сексуальных желаний.
Если есть запрет на владение деньгами, то богатство становится навязчивой темой или камнем преткновения (чем запрет станет всегда) – деньги в жизни стоят особо, постоянно о них думается. При этом можно быть и сказочно богатым, и предельно бедным! И другие богатые люди (даже у богатых) вызывают сильные эмоции: зависть, восторг, ненависть, поклонение.
Если у вас так, то остаётся решить, какую роль деньгам определяете Вы, а не ваша фиксация на этой теме?
Если запрет будет реально снят – увы, богатство не наступит от этого – а вот способность подмечать в своей жизни еще что-то и стать гораздо более счастливым и свободным – скорее всего возникнет.
Про гиперсексуальность (навязчивость темы секса) или модную сейчас (так не дающую многим ни спать, ни есть) гомосексуальность – можно размышлять аналогично, как о результате фиксации при невозможности (запрете) иметь что-то из области удовольствий просто и без проблем. Тогда этого постоянно хочется.
Сексуализация поведения обычно говорит о недостаточном опыте принятия, любви и возможности успокаиваться при близком контакте с другим. То есть опять же – о запрете (или невозможности) обычного и банального телесного и эмоционально-хорошего опыта близости.
Посложнее – с чувством собственного достоинства и с доверием-безопасностью.
Нас подкупают, ввергают в зависть или возмущают до степени желания их унижать люди с чувством собственного достоинства, ЕСЛИ у нас с этим чувством проблема. По этой же причине мы стремимся восхвалять других.
При чем, все их качества (как сильные так и слабые) мы в основном себе придумываем.
Доверию и безопасности мы тоже можем завидовать или возмущаться. Например, чьему-то легкомыслию и простоте его жизни. Часто – придумав себе это всё, то есть найдя это у себя внутри, присвоив это другому – и критикуя напропалую. Можем высмеивать или презирать чью-то отвагу или трусость (опять же, задействовав свою фантазию). Возводить в ранг идолов смельчаков или параноиков (назначая им эти качества как идеальные!). Но наша активная эмоциональная вовлечённость, подключение фантазии и наша активность в ее развитии – будет свидетельством наличия у нас не удовлетворенных потребностей в доверии и безопасности.
С харизмой тоже всё аналогично.
Если у нас есть опыт того, что нас не видят и не слышат, что мы ничего из себя не представляем – то так хочется примкнуть к яркой и громкой личности. Создать себе идола и поклоняться ему. Или унизить и свергнуть созданных кумиров, переживая триумф победителя. Либо окружить себя еще более серой массой и презрительно снисходить до её уровня, сетуя, что вот с каким дном приходиться общаться, продолжая ничего не менять. Но всё это будет одно и то же – отражение себя и фантазии, что это не про меня, а про них.
Все это будут фантазии. Зачатки и основа творчества!
Что нас цепляет за живое и чем мы себя настойчиво окружаем (идеями, людьми или вещами) – это всё отражения пострадавших частей нашей личности. Иначе они бы нас так сильно не притягивали и не беспокоили. Мы бы в них тогда не влюблялись, не восхищались и не превозносили. Нам бы не хотелось их ненавидеть и уничтожать. Мы бы могли смотреть на это со стороны, как на картину или театр, с интересом и сочувственно. Но вот не можем. Потому как ОНО под кожей.
И как это ни грустно, но шанс увидеть себя в постановке возможен только тогда, когда ЭТО перестаёт играть по нотам, бросает нас, уходит, отказывается от нас, поступает по своему, делает совершенно не то, чего мы от него ожидали, бьёт нас в самое сердце, доставляя нам горе и разочарование. Правда, ему сразу же можно назначить роль «зла».
Но если реально очнуться от фантазий – то оказывается, что значимость этого человека (или идеи) – это моё творение, и следовательно, по образу и подобию, всё что я в нём видел (и даже помню все его враждебные или похвальные действия) – это я САМ.
Проекции всегда больно обрушиваются. Мы назначали человека на одну роль в своей жизни (чтобы он нам играл нашу вытесненную часть) – а он, неблагодарный и подлый предатель, выкинул финт, который совершенно не соответствует тому, чего мы от него ожидали.
И приходится признавать, что это я себе образ сотворил, из собственного практически ребра. А он отступник, свое мнение заимел и своей жизнью зажить решил. Да кто он такой? Вон из рая!
И вот мифа больше нет. Не существует, оказывается этих глупых ничтожеств, нет враждебных преследователей, нет и всезнающих, чистых и непогрешимых наставников-учителей, нет опоры и поддержки. Лопнули и сдулись. Есть только моя уязвимая, одинокая, нуждающаяся и стремящаяся к недосягаемому личность.
Актеры с грохотом уволены и разбрелись по своим обычным домашним заботам. Идолы повергнуты. Страсти улеглись. Постановщик грустит и скучает. Найдёт ли он себе новую труппу марионеток для проекций или обратит на себя самого своё творческое и заботливое внимание?
Способность фантазировать и представлять – куда мы её направим? – На сотворение врагов и идолов, на поиск опоры или зла в других (продолжая отщепление от себя своих частей) или на совершенствование самого себя (возвращая себе свою людскую природу и заботливо обращаясь с ней)? Вопрос выживания человечества, вообще-то.