Любой профессиональный психолог/психотерапевт периодически задает себе вопрос об эффективности своей деятельности, и чем же действительно он может помочь своему клиенту. И действительно, без ответа на этот вопрос (хотя бы для самого себя) иногда буквально невозможно работать – найти клиента, вести осмысленную терапию, чувствовать удовлетворение от профессии, а главное – фактически оказать помощь обратившемуся за ней.
И этот же вопрос помогает и должен помогать клиенту соориентироваться, обращаться ли ему за психотерапевтической помощью, какой реальный результат можно получить от работы с терапевтом, и подходит ли ему данный конкретный терапевт в частности.
Часто терапевты в процессе собственного профессионального становления примеряют множество ролей, пытаясь ответить на указанный вопрос. Слушатель, друг, оценщик, спасатель и т.д., но в результате приходит к выводу – этой роли недостаточно: недостаточно роли слушателя, чтобы чувствовать себя профессионалом; недостаточно роли друга, чтобы брать оплату за свои услуги, недостаточно частично выполнять функции других людей, не определившись в полной мере с собственной.
В различных направлениях психотерапии и психологических школах ответы на этот вопрос также весьма различны, и диапазон действительно широк: от необходимости научить клиента недоступным ему способам проживания своей жизни (что теоретически подразумевает, что терапевт знает как «правильно») до опять же необходимости следовать за клиентом и помогать ему обнаружить и актуализировать непроявленные ресурсы в себе (и тогда практически невозможно обозначить конечный результат работы). Также велико искушение подменить ответ на смыслообразующий вопрос описанием технических действий терапевта: кто-то в своей работе вовсю интерпретирует, кто-то поддерживает и эмпатически отражает, кто-то переформулирует жизненный опыт и установки клиента, кто-то обучает определенным психическим навыкам, кто-то устанавливает и отслеживает способы клиента поддерживать контакт. Продолжать можно практически до бесконечности. Однако в сущности своей все вышеперечисленное есть решение задач психотерапевта, но не цели. Если цель – помочь клиенту, то первоочередной вопрос не как помочь ему технически, а в чем именно будет состоять помощь.
Для меня ответом на этот вопрос стала попытка обобщения, отвлечения от психотерапевтических школ: что может обеспечить и гарантировать специалист вне зависимости от направления, в котором он работает и чем он будет отличаться от подруги/коллеги/родственника/любого человека, готового выслушать?
Профессиональный терапевт обязан гарантировать безопасность. Безопасность для клиента в самом сложном для него деле – быть самим собой. В процессе работы с терапевтом клиент обнаруживает свое больное место, собственные вынужденные ограничения, оцениваемые как неприглядные черты и эмоции и его охватывает ужас. К сожалению, наш клиент неизбежно имеет в анамнезе момент столкновения с ситуацией, когда абсолютно естественная часть его личности отвергается, обесценивается, подвергается агрессивным нападкам, чаще всего со стороны значимых близких людей. И теперь, обнаружив эту «червоточину» в себе, наступает некий переломный момент – с ней нужно что-то делать. В этом моменте терапевт должен гарантировать безопасность: клиенту необходимо узнать, что доселе подавляемая часть его личности не самая ужасная вещь на планете, ее можно и нужно проявить «в объективной реальности» и вовсе не обязательно за этим последует наказание – очередное отвержение, обесценивание, агрессия или что-то еще. Терапевт так же будет находиться рядом, обеспечивая минимальный опыт принятия своему клиенту, подвергая сомнению «плохость» клиента, давая возможность опереться на этот опыт и попытаться перестать прятать часть себя от самого же себя и других.
Для обеспечения подобной безопасности психотерапевт вынужден знать собственные ограничения: способен ли он действительно принять и не осудить клиента, столкнувшись с чем-то, что не вписывается в его картину мира? Сможет ли попытаться понять глубокого садиста? Педофила? И уметь отследить и признаться клиенту, если принять все же не получилось. В подобных ситуациях имеет смысл искать выход совместно, иногда вплоть до передачи клиента другому терапевту, готовому работать с всплывшей темой. Опыт для клиента бесценен – ему помогли и не отвернулись, даже когда сам терапевт справиться с проблемой не в состоянии.
Любые другие опции психотерапевта – по запросу, стопроцентные гарантии успеха терапии невозможны, но это – минимальный набор компетенций, необходимый для реальной помощи своему клиенту, то, что мы должны гарантировать: безопасность, принятие, честность. И кажется, что это совсем не про профессиональные качества, однако сам предмет нашей работы обязывает обладать специфическим инструментом – терапевтическими человеческими качествами и отношениями.