В прошлой статье я приводила характеристику личности педофила, писала о детях, входящих в группу риска. Целью статьи было обратить внимание родителей на эту проблему, побудить проявлять больше чуткости к своим детям и активную гражданскую позицию, если насилие произошло, т.к., к сожалению, практика нередко показывает замалчивание неприятного факта, а то и вовсе его отрицание.
В этой статье опишу модель восприятия и поведения детей, подвергшихся насилию педофила, как она влияет на жизнь пострадавших, и о сути психотерапии.
Обращаю внимание читателей на то, что выводы сделаны на основе моего профессионального опыта, тех случаев, с которыми мне довелось работать, и не являются аксиомой.
Прорабатывать травму лучше всего в детстве, когда психика более пластична и убеждения, вызванные насилием, не успели укорениться и оказать значимое влияние на жизнь.
Когда за помощью обращаются взрослые люди, их травма уже успела приобрести хронический характер и, следовательно, терапия требует гораздо больше времени.
Спектр проблем клиентов с травмой насилия: повышенный уровень тревоги, заниженная самооценка, пессимистичный взгляд на жизнь, депрессия, затруднения в сфере социального и сексуального взаимодействия, психосоматические расстройства.
В книге А.И. Копытина «Арт-терапия жертв насилия» приводятся результаты диагностики по рисуночному тесту Р. Сильвер. Основные сюжеты рисунков таких детей — деструктивные отношения, изображение угрозы, самоповреждений, подавленного настроения, тема смерти, увечий.
Для примера, рисунок девочки 10 лет, перенесшей сексуальное насилие.
Ее рисунок дополняется следующим рассказом: «Был весенний день; девочка играла и увидела собаку. Потом собака укусила ее, и она горько заплакала. Девочка тяжело переживала эту травму».
Рисунок мальчика 11 лет, многократно подвергавшегося сексуальному насилию.
После пережитого насилия ребёнок часто направляет агрессию на себя. Аутоагрессия проявляется в чувстве вины и стыда: вины за то, что не получилось предотвратить насилие, защититься; стыда, что другие могут узнать о том, каким унижениям ему пришлось подвергнуться, и это вызовет осуждение, насмешки, отвержение.
Помимо вины и стыда ребёнок злится на свою беспомощность в той ситуации.
Может возникать чувство деперсонализации, отчужденности от собственной телесности. Ребёнку становится трудно принять своё тело — оно кажется какими-то не своим, живущим отдельной жизнью от психики. Ребёнок может наносить самоповреждения, наказывая своё тело, заполнять его едой, лишать себя еды, подолгу не мыться, не заботиться о себе или, напротив, излишне фиксироваться на чистоте...
Сознание могут заполнять навязчивые мысли на тему загрязнений, страха заражения, смерти как способ сместить внимание с травматических переживаний или компенсировать потерю контроля.
На протяжении всего времени, особенно если ребёнок столкнулся с угрозой жизни при посягательстве педофила, его не покидает страх, что кто-то повторно причинит вред, подвергнет насилию, злоупотребит доверием, привязанностью.
В большинстве случаев оказывается подавленной чувственная сфера и сексуальность. Вместе с другими чувствами может блокироваться возбуждение, способность испытывать оргазм, страх всецело отдаться партнеру, потребность в дистанцировании.
Формируется отношение к сексуальной близости не как к источнику наслаждения, а как к неприятной обязанности. Прикосновения партнёра и его физиология вызывают неприятие, вплоть до отвращения.
При сексуальной близости человек может диссоциировать, отделять сознание от своего тела, представлять себя кем-то другим, употреблять предварительно алкоголь, наркотики, выбирать насильственные формы секса и т.д.
Подавленная злость на насильника может проецироваться на партнёра и приводить к тем или иным актам агрессии по отношению к нему.
Вся эта гамма заточенных в теле чувств постепенно приводит к соматизации.
Психотерапия направлена на исцеление внутреннего ребёнка, на создание безопасной среды, теплоты и принятия.
Очень важно пробудить подавленные чувства клиента, помочь ему освободиться от хронического напряжения, переработать дезадаптивные убеждения о себе, о своей беспомощности, дефективности, убеждения относительно близости с другими людьми. А это бережный и кропотливый процесс выстраивания поддерживающих, доверительных отношений.
В отдельных случаях требуется медикаментозная поддержка и помощь сексолога.
