С темой прощения каждый знаком по своему опыту поскольку был кем-то обижен или выступал обидчиком. Мы спрашиваем себя «почему он так поступил со мной», «почему он не понимал, как больно мне будет», «как он так мог», но при этом забываем, как часто нам самим приходилось сожалеть о поступках, словах и решениях, ранивших других людей.
О прощении имеет смысл говорить в связи с проступками, которые обиженный помнит и живет с ними в уязвленном сердце. Предметом прощения выступают ложь, кража, оскорбления, предательство, насилие - все, что причиняет урон самооценке, целостности человека и способности развиваться. Настоящие обиды исходят из злонамеренности обидчика или из игнорировании целостности человека, которому причиняется вред. Обижаемый, оскорбляемый, оставленный воспринимается как не одушевленный, неживой объект.
Обиды, оскорбления, проявления насилия могут исходить от малознакомых и совсем незнакомых людей. Но обиды, воспринимаемые как предательства исходят лишь от людей, с которыми состоишь в близких отношениях. По-настоящему ранят лишь те, кому мы доверяем, кого уважаем, отношения с кем считаем важными, на кого надеемся и от кого ждем доброго отношения. Прощают или не прощают родителей, детей, мужей и жен, любовников, друзей, партнеров в делах.
Самые сильные обиды связаны с детско-родительскими отношениями, в которых есть зависимость младшего от старшего или стареющего от молодого. Прощение или непрощение в этих отношениях имеет судьбоносную роль.
Прощение необходимо для расставания и окончания деструктивных отношений. Прощая мы прощаемся с обидчиком и вытаскиваем себя из прошлого для будущей жизни и новых отношений. Также прощение необходимо для восстановления отношений с теми, с кем это возможно и кто все еще остается близким.
Прощение это душевная работа и освободительный процесс со своей кульминацией в виде полного прощения или же окончательного разрыва - «меня для тебя нет, я не хочу тебя знать».
Когда мы кем-то обижены, оскорблены, преданы, обворованы мы находимся в пассивном состоянии реципиента. Прощение же это всегда активная позиция донора, прощение дают от избытка, дарят как благодать. Иногда на это есть силы, иногда нет - "Если можешь ты прости меня пожалуйста, может быть и я тебя когда нибудь прощу" (Ю. Визбор).
Прощение необходимо ради самого свершения, и оно всегда во благо. Прощение нужно пострадавшему, чтобы восстановить связи с собой через проживание чувств и продолжения полноценной жизни после нанесенной обиды. Прощение спасает пострадавшего от распространенной трагической ошибки: «я плохой и недостойный человек, потому что ко мне плохо отнеслись, со мной плохо обходились». Прощение восстанавливает самооценку и простивший больше не чувствует себя ущербным.
Прощение всегда кстати. Человеку обиженному или преданному может казаться, что все давно прожито, он живет настоящей жизнью, но на самом деле остается в плену старой травмы, привязывает себя к прошлому и укрепляет в себе чувство жертвы. Ему может казаться, что он погружен в новые отношения, хотя при этом не смыл с себя старую обиду, злобу и страх. Недоверчивость, закрытость для глубоких отношений, страх повторения предательств и новой боли, повторяющиеся новые обиды и предательства - все это следствия не случившегося когда-то прощения.
Непрощение приравнивается к самообману, равноценно нанесению самому себе новых обид, а в религиозном контексте - к греху. Обиженный сохраняет негативную связь с обидчиком на ментальном, эмоциональном и телесном уровне. Для поддержания ощущения своей правоты он вынужден сохранять обидчика поблизости, поселяет его фантом в пространстве души и уже сам мучает себя - не может вырваться из заданного круга воспоминаний, ведет внутренние диалоги с обидчиком, пугает себя негативным будущим, обижается на безобидные слова других людей. Обидел(ся), обидет(ся) - значит обидел себя сам. Об этом в «Братьях Карамазовых» от лица старца Зосима писал Достоевский: «Лгущий самому себе прежде всех и обидеться может... знает сам это, а все таки самый первый обижается».
Прощение требуется не только обиженному, но и желательно для обидчика как милость и проявление милосердия. При условии, что у обидчика сохраняется совесть, желание быть рядом и желание, чтобы его видели, несмотря на стыд. Потребность в прощении, без которого невозможно жить дальше мы видим в сцене встречи героя с матерью в "Калине Красной" В. Шукшина: "...тварь я последняя, тварь подколодная, не могу я так жить, не могу больше, Господи, прости меня, Господи, если можешь..."! Но прощают не ради «дара прощении» и не ради обидчика. Прощение необходимо для восстановления мира – «прости меня ради Бога». Бывает и так, что прощение вовсе не требуется обидчику, он не страдает муками совести, ведет благополучную радостную жизнь и лично для него благо прощения избыточно. Тогда забота о его душе становится духовным подвигом, который за пределами обычной психологии.
Тот, кого я не могу простить, становится для меня Чужим и отвергаемым. Его действия кажутся омерзительными и невыносимыми. Категоричность отвержения связана с тем, что в психике каждого есть то, что человек не может вместить в границы своей личности и не способен принять в себе. Не прощая кого-то, мы отвергаем эту часть себя, становимся беднее, а находя в себе силы для прощения, мы узнаем себя и вырастаем до большей целостности. Вбираем в себя отвергаемые части, становимся сильнее, становимся цельными, исцеленными.
Если взять самую сложную тему для прощения - многолетняя обида ребенка на своих родителей, то проблематичным является отрицание детской злости, гнева и ненависти. Отрицая их человек лишает своего Внутреннего ребенка возможности вырасти, несмотря на возраст остается ребенком, который подавлен страхом проявления злости к родителям. В то же время признание в себе таких неправильных чувств и проживание их способствует преодолению детской травмы, принимает горе пострадавшего ребенка целиком вместе с его злостью.
Говоря о прощении нужно помнить о смягчающих обстоятельствах и также про извинительные проступки, не требующие прощения. Например, детские ожидания от родителей бесконечны, а возможности родителей ограничены. Все родители периодически обижают детей и вызывают у них слезы, но эти обиды из разряда болезней роста. Они требуют не прощения, а всего лишь извинения. На следующий день, через месяц или вырастая, дети снимают вину с родителей - извиняют их, если те извинялись перед ребенком и научили его этому.
Одна из проблем прощения в том, что чаще всего мы имеем дело не с полным и завершенным прощением, а застреваем на частичном прощении. Мы преждевременно принимаем промежуточный итог за полное завершение и внушаем себе, что прощение состоялось. В этом случае прощение фиктивно, не затрагивает всей глубины чувств и не выполняет своей главной миссии — освобождение отношений от обиды и злобы.
Вопросы для самоанализа:
1. Мои первые обиды от значимых людей.
2. Что в их ранящих поступках было извинительным, а что нуждается в моем прощении?
3. Восстановлены ли доверие, близость в отношениях, состоялось ли прощение?
4. Прощение какого человека сделает меня свободным и способным строить новые отношения?