За помощью обратилась женщина. Ее старший сын ОБИЖАЕТ младшую дочь, СМЕЕТСЯ НАД НЕЙ и постоянно доводит ту до слез. Много раз разговаривала с ним, даже наказывала, но всё в пустую. Вот решила попробовать сделать расстановку.
Ставим заместителей клиентки и ее двух детей. Дети улыбаются друг другу и матери, держатся за руки.
Но мать от них отворачивается, говорит что ей больно смотреть в их сторону.
Похоже женщина видит в своих детях какую-то родовую историю, проецирует ее на настоящее.
Достаю из реквизита большую шаль, закрываю ею детей. Прошу женщину смотреть на шаль.
Вывожу детей из-под шали в дальний угол зала, а на их место ставлю фигуру "родовая история".
Новую фигуру оборачиваю этой шалью.
Женщина смотрит на новую фигуру - "Да, это она меня пугает".
Новая фигура хмыкает - "А я всех пугаю".
На женщину она только взглянула и целиком поглощена шалью, закручивает и драпирует ее вокруг себя.
Закончив такое одевание, она повторяет - "Да, я всех пугаю. Потому что я чучело огородное".
И она проходит по залу походкой ... лично я могу ее сравнить только с поступью человека больного ДЦП.
Но видимо не одна я, по залу раздается шопоток "ДЦП, ДЦП..".
Под шалью угадывается очертание рук, они не естественно изогнуты и девушка не может ими двигать. При всем этом она важно вышагивает по залу и рассказывает как у нее все хорошо. Прошу эту девушку посмотреть на заместителя клиента, - "Она мне неинтересна, лишняя здесь. Хотя она мне кого-то напоминает...
Ту которая все время смеется надо мной". Отвожу заместителя клиентки в сторону, на ее место ставлю фигуру "та, которая смеется".
Она действительно СМЕЕТСЯ, показывает на девушку в шали пальцем, - "Она уродливая". Девушка в шали смотрит на новую фигуру высоко подняв голову, - "Она просто маленькая девченка, ничего не понимает".
Девченка поворачивается ко мне, - "Похоже я над ней ЖЕСТОКО ШУТИЛА, ОБИЖАЛА ее".
Это понятно. Но что именно за история, мне пока неясно. Если просто девочка на улице встретила больную ДЦП и посмеялась над ней, такого родового продолжения не было бы.
Родственники? Может сестры? За спиной девочки ставлю ее родителей, мать и отца.
Девушка в шали подходит к ним. "Она больная, - говорит мать, - мы взяли ее в дом из жалости. Она нам не родственница". Отец согласно кивает, - "Да, она нам не родственница".
По положению фигур в поле вижу нарушение родового порядка. У меня возникает предположение. Ставлю девочку напротив фигуры в шали, прошу повторить за мной слово. Девочка повторяет - "Мама". У фигуры в шали текут слезы, - "Да, это правда". Девочка улыбается, но уже не зло - "Странно, мне стало как-то очень легко. И мне хочется обнять ее. Можно?"
Она обнимает мать. Фигура, которую изначально мы называли матерью, отходит в сторону, - "Да, это правда. Я растила ее как свою дочь, но я не рожала эту девочку". На псевдомать жалко смотреть, я ставлю к ней фигуру "ее родных детей". Эта фигура возражает, говорит что ее в поле нет. Видимо родных детей у этой женщины не было. Осталось разобраться с отцом. Он продолжает стоять рядом с девочкой и фигурой в шали. Прошу девочку посмотреть на него, - "А чего тут смотреть? Это мой папа. Вот, мама и папа рядом". Отец не хотя соглашается и оправдывается, - "А что мне было делать? У нас с женой детей не было". Похоже они взяли больную девочку в дом не только из жалости. Ставлю фигуры согласно родовому порядку. Подвожу заместителя клиентки к ним. Дальше следуют разрешающие фразы и поклон. Она поворачивается спиной к родовой истории и теперь готова посмотреть на своих детей. Мать и дети улыбаются друг другу, она их обнимает, - "Теперь всё хорошо".
Перед публикацией статьи я специально связалась с этой клиенткой. Прошло уже полтора года. За это время старший сын ни разу не доводил младшую дочь до слез.
Ставим заместителей клиентки и ее двух детей. Дети улыбаются друг другу и матери, держатся за руки.
Но мать от них отворачивается, говорит что ей больно смотреть в их сторону.
Похоже женщина видит в своих детях какую-то родовую историю, проецирует ее на настоящее.
Достаю из реквизита большую шаль, закрываю ею детей. Прошу женщину смотреть на шаль.
Вывожу детей из-под шали в дальний угол зала, а на их место ставлю фигуру "родовая история".
Новую фигуру оборачиваю этой шалью.
Женщина смотрит на новую фигуру - "Да, это она меня пугает".
Новая фигура хмыкает - "А я всех пугаю".
На женщину она только взглянула и целиком поглощена шалью, закручивает и драпирует ее вокруг себя.
Закончив такое одевание, она повторяет - "Да, я всех пугаю. Потому что я чучело огородное".
И она проходит по залу походкой ... лично я могу ее сравнить только с поступью человека больного ДЦП.
Но видимо не одна я, по залу раздается шопоток "ДЦП, ДЦП..".
Под шалью угадывается очертание рук, они не естественно изогнуты и девушка не может ими двигать. При всем этом она важно вышагивает по залу и рассказывает как у нее все хорошо. Прошу эту девушку посмотреть на заместителя клиента, - "Она мне неинтересна, лишняя здесь. Хотя она мне кого-то напоминает...
Ту которая все время смеется надо мной". Отвожу заместителя клиентки в сторону, на ее место ставлю фигуру "та, которая смеется".
Она действительно СМЕЕТСЯ, показывает на девушку в шали пальцем, - "Она уродливая". Девушка в шали смотрит на новую фигуру высоко подняв голову, - "Она просто маленькая девченка, ничего не понимает".
Девченка поворачивается ко мне, - "Похоже я над ней ЖЕСТОКО ШУТИЛА, ОБИЖАЛА ее".
Это понятно. Но что именно за история, мне пока неясно. Если просто девочка на улице встретила больную ДЦП и посмеялась над ней, такого родового продолжения не было бы.
Родственники? Может сестры? За спиной девочки ставлю ее родителей, мать и отца.
Девушка в шали подходит к ним. "Она больная, - говорит мать, - мы взяли ее в дом из жалости. Она нам не родственница". Отец согласно кивает, - "Да, она нам не родственница".
По положению фигур в поле вижу нарушение родового порядка. У меня возникает предположение. Ставлю девочку напротив фигуры в шали, прошу повторить за мной слово. Девочка повторяет - "Мама". У фигуры в шали текут слезы, - "Да, это правда". Девочка улыбается, но уже не зло - "Странно, мне стало как-то очень легко. И мне хочется обнять ее. Можно?"
Она обнимает мать. Фигура, которую изначально мы называли матерью, отходит в сторону, - "Да, это правда. Я растила ее как свою дочь, но я не рожала эту девочку". На псевдомать жалко смотреть, я ставлю к ней фигуру "ее родных детей". Эта фигура возражает, говорит что ее в поле нет. Видимо родных детей у этой женщины не было. Осталось разобраться с отцом. Он продолжает стоять рядом с девочкой и фигурой в шали. Прошу девочку посмотреть на него, - "А чего тут смотреть? Это мой папа. Вот, мама и папа рядом". Отец не хотя соглашается и оправдывается, - "А что мне было делать? У нас с женой детей не было". Похоже они взяли больную девочку в дом не только из жалости. Ставлю фигуры согласно родовому порядку. Подвожу заместителя клиентки к ним. Дальше следуют разрешающие фразы и поклон. Она поворачивается спиной к родовой истории и теперь готова посмотреть на своих детей. Мать и дети улыбаются друг другу, она их обнимает, - "Теперь всё хорошо".
Перед публикацией статьи я специально связалась с этой клиенткой. Прошло уже полтора года. За это время старший сын ни разу не доводил младшую дочь до слез.