Наращивание нарциссической экспансии в современном цивилизационном пространстве артикулируется как «Эра нарциссизма», «Эра пустоты и время нарцисса». Современная социокультурная ситуация с ее императивной нормой убедительного образа жизни велит каждому из нас примерить на себя монархические одеяния.
Имидж заменяет сущность, и то, что К. Юнг[1] называл персоной[2], становится более живым и надежным, чем действительная личность. Французская писательница, философ и психоаналитик Ю. Кристева так описывает проблему нарциссической трансформации: «Современный человек теряет свою душу, но не знает об этом, ведь психический аппарат является тем, что регистрирует представления и их значимые ценности для субъекта. К сожалению, эта темная комната требует ремонта»[3].
Современная культура нарциссична в самой своей сути и проявлениях. Культ шумной реализации захватывает практически все сферы жизни, не оставляя шанса чувствовать себя благополучно тем, кто смутно осознает свои цели, не умеет стоить четкие планы, предвидеть на Бог знает сколько шагов вперед, недостаточно стройный, подтянутый, не компетентный, не стремится к развитию и не ищет своего предназначения.
Современные социокультурные стандарты диктуют «убедительный образ жизни», образ жизни человека с повышенным вниманием к себе самому, поглощенного своими проектами и озабоченного исключительно собственным благополучием. Казалось бы, невероятно, но факт, что нарциссический личностный дефект, благодаря сегодняшним социокультурным нормам стал «нормальным». На сегодняшний день степень, в которой психологические дефекты получают одобрение, то, как дефект становится достоинством, вызывает глубокое беспокойство.
Многие лидеры, общественные деятели, спортсмены и другие люди «на виду» рисуются, выставляя на всеобщее обозрение свои нарциссические склонности, и многим людям не терпится уподобляться и подражать им. Благо, интернет-пространство это позволяет и является огромной частью от общей почвы, на которой процветает нарциссизм. Нарциссично уязвимые люди «залипают» на чужие, как правило, заимствованные из гламурных источников представления и ценности.
Иногда откровенно возмутительное поведение нарцисса многих восхищает, заставляет аплодировать и возвращать его «на бис» с еще более безумной гримасой. Шумная реализация становится культовой, погоня за успехом и статусом, участием во всем – культурной нормой. Я называю это нарциссической экспансией.
Массово насаждаемый нарциссизм не оставляет зон, свободных от конфликта, щупальцы нарциссизма вторгаются в сферы, которые казалось бы должны быть свободны от его пагубного влияния. Нарциссизм, ставший выразительной чертой современности, может рассматриваться не только в понимании нарциссической структуры личности, но и присутствовать в структуре различных личностных типов, придавая им качественное своеобразие проблематики собственной ценности.
Страсть к совершенству проявляет себя в моделировании собственного тела, устройстве жилья, бизнеса, семьи, в качестве оборотной стороны имеет мучительное разочарование и порождает целую чреду негативных психологических состояний.
Современных родителей, обладающих хорошим иммунитетом к нарциссическому влиянию, ждет тяжелая борьба, чтобы вырастить психологически благополучного человека. Известно, что по мере взросления родительское влияние ослабевает, ребенок входит в мир социальных отношений со всеми его ценностями и старается закрепить свой статус в мире равных. Когда вся действительность пропитана нарциссичным ядом, ребенку для того, чтобы «вписываться», приобщиться, не чувствовать себя «дефектным», здоровые устремления родителей кажутся неправильными, пережившими свое время. Замечу, что кульминация мифа о Нарциссе, изложенного Овидием в «Метаморфозах», разворачивается, когда Нарцисс достигает своего шестнадцатилетия. Из этого следует, что драма Нарцисса отражает юношескую стадию жизни человека, которая связана со стремлением в самоопределении и поисках собственного «Я». Внешние источники нарциссизма накладываются на внутренние стремления изменить свою позицию в структуре группового членства и межличностных отношений. Перед родителями стоит сложная задача: как воспитать психологически здорового и адаптивного к социальным меркам ребенка. То, что культурный нарциссический дефект даст свои плоды в будущем, не вызывает сомнений, как далеко это зайдет – предсказать сложно. Есть надежда, что сработают программы самосохранения, и человечество повернет свой взгляд от вод холодного ручья, перед тем заглянув глубже того, что видно на поверхности.
Культура нарциссизма с ее зашкаливающими требованиями становится культурой выживаемости – выживает тот, кто способен ставить цели, формулировать задачи, тактику и стратегию с непременным стремлением к самоосуществлению. С. Баш[4] в этом смысле весьма проницательно замечает, что «они (личности нарциссического типа, прим. авт.) научились методам того, как жить, вместо того, чтобы научиться, как быть человеком».
Ориентация на обладание и доминирование провоцирует чувство зависти. Сегодня на просторах интернета можно встретить публикации, посвященные позитивным аспектам зависти, в которых зависть рассматривается как ресурс развития личности и двигатель личной эффективности. Ответственность за эти идеи на совести их авторов. Уже кажется, что от одобрения и возведения глубоко порочного чувства в статус «ресурса» и до ранга добродетели – один шаг. Такое положение состояния психологической мысли – настоящий профессиональный криминал. Особенно активно чувство зависти при короткой социальной дистанции, чем она короче, тем выше вероятность появления зависти и отчетливее ее проявления. Сравнение собственного положения дел с успехами другого человека открывает более низкое положение завидующего. В связи с этим появляется стремление обладать результатами, по меньшей мере, такого же уровня. По мере сравнения, завидующий понимает, что уравнять положение невозможно, и действительного превосходства над конкурентом ему не достичь, тогда стремление обладать трансформируется в желание отобрать, уничтожить чужой успех и удачу. Волевые усилия направляются не на самосовершенствование, а на уничтожение другого всеми доступными способами. Самыми мягкими среди них являются презрение и критика, а самыми жесткими – реальная порча достижений другого человека. Испытывающий зависть переживает мучительные аффекты досады, раздражения, недовольства и враждебности.
Стремление к «само» (само-любие, само-реализация, само-оценка, само-выражение, само-познание, само-развитие) зиждется на способности человека осознавать собственную уникальность и особость. Вопрос состоит в размежевании самовлюбленности и «чувства себя», в основу которого может быть положен критерий степени выраженности нарциссизма или степень «чувства себя». В норме «чувство особости» связано с переживанием собственной подлинности, однако, оно может быть сопряжено с нарциссическими иллюзиями, фантазиями всемогущества и напыщенности, что свойственно нарциссически организованному типу личности. Проблема «чувства себя» – это двуликая проблема, во-первых, она связана с проблемой формирования идентичности и здорового нарциссизма, во-вторых, – с проблемой автономии границ других людей. Для того чтобы быть самим собой, необходима достаточная ясность в отношении к самому себе, а также отграничивающее себя отношение к миру и другим людям.
[1] Карл Густав Юнг – швейцарский психиатр, основоположник аналитической психологии.
[2] Маска или Персона — описанный К. Г. Юнгом архетип (первичный образ), представляющий собой социальную роль, которую человек играет, выполняя требования, обращённые к нему со стороны общества, публичное лицо личности. Персона скрывает уязвимые и болезненные места, слабости, недостатки, интимные подробности, а иногда и суть личности человека.
[3] Кристева Ю. Новые болезни души: душа и мысленное представление. – Французская психоаналитическая школа.- СПб.:2005.
[4] Bach S. Narcissistic states and the therapeutic process. New Jersey, 1985
