Очень хотелось раствориться, в буквальном смысле этого слова, растворить себя в этом голубом море, свое тело, которое было тяжелым и рыхлым. На берегу моря копошилась в песке детвора, летали чайки и еще какие-то птицы, Машкины ноги закопались в песок, но никакого удовольствия или счастья она давно не испытывала. Временными и мимолетными кусочками счастья в жизни были кусочки всяческой вкуснятины – пироженки, шоколадки и прочие непотребности, а они не пролетали мимолетными чайками, а оседали на боках и попе прилипчивыми жирными медузами.
Стодвадцатьпятый раз худела Маша и опять, во рту кусочек молочной шоколадки, в руках мелодраматичная книжка, про всякую любовь-морковь, слезы-сопли. «А в жизни то моей, что с любовью?» - думала Маша, -«ничего, только толстая попа». Разные парочки ходили по берегу моря, любезничали и обнимались. Были там девушки и женщины с толстыми попами, но это не говорило Машке ни о чем, она не хочет быть толстой, это отвратительно и недостойно никакой любви, и уж точно, любви Его. Он.. он был скорее вымышленным персонажем, чем настоящим, и скорее пугал своей идеальностью, чем тешил Машкину фантазию. Его она боялась, может быть боялась всех мужчин, Маша не знала точно, но то что у нее в памяти вспыхивали картинки из прошлого, это факт. Отец отбирал у мамки деньги, со всей дури толкал ее на диван и орал, что она тупая курица, или бывший , первый и последний, говорил ей, на что она годна, говорил, что глупая и неправильно живет. Фууу, у Машки иногда от таких воспоминаний подходил тошнотворный комок под самое горло, и можно было только заесть, чтоб не тошнило, на этот случай в сумке всегда была еда, всегда выручала. Еще Машка не верила, что может быть вместе хорошо, это временно, потом обязательно будет больно и плохо.
В своих бесконечных размышлениях Машка шла по вечернему бульвару этого маленького прибрежного городка, кафешки манили своей ароматной щедростью и уютом, хотелось окунуться в этот мир и забыться. Маша уже думала, что бы можно было съесть и где, как вдруг из небольшой толпы людей вышел мужчина и что-то у нее попросил. Маша не сразу поняла, что от нее хотят. Эти люди наигрывали мелодию, и мужчина предложил ей потанцевать. Конечно, Маша не могла, совсем не могла, он сказал ничего, научит. Маша не могла отказать, но долго думать о том, позориться или убежать не смогла, крепкие руки мужчины уверенно вели ее за руки в круг танца, а глаза, как два магнита притянули всю Машкину сущность и парализовали как удав кролика. Несколько механических шагов, поворот, еще поворот, опять шаги. Глаза не отпускали, появилась улыбка. Мужчина улыбался. Маше двигаться стало легче, напряжение внутри живота сводило, но руки и ноги уже небыли такими каменными как пять минут назад, Маша даже услышала музыку, напоминавшую фламенко. Время текло вязко как на загадочной картинке Дали, все еще хотелось сбежать. Эти крепкие руки и глаза не давали шанса, а Машкино тело предательски подчинилось резким и плавным движениям, шагам и поворотам. Все, пора бежать! Маша резко вырвала руки, подхватила сумку и бегом помчалась по каменному тротуару. Только дома на кровати она стала приходить в себя, тело оттаивало, но какими-то новыми, неизвестными волнами восторга и возбуждения. На ладошках чувствовались прикосновения рук уличного танцора, в глазах его образ и улыбка, и его сила, которая была одновременно опасной и манящей. Есть не хотелось. …!!!
Прошел месяц, шумный город, работа и всяческие хлопоты стерли из памяти этот танец, но идея сбросить вес не покидала Машу. «Неплохо бы нам с тобой Машуня, подправить фигурки» - сказала Машкина подруга, – « пойдем на танцы» . Танцы? В Машкиной голове кусочками блестящих конфетти посыпались картинки ее морского приключения, и тело накрыло той же легкой волной восторга и возбуждения. Это и помогло Машке удержаться на тренировках, до легкого полета было далеко, тело не слушалось и превозмогать боль и нагрузку можно только вспоминая удовольствие, и во время танца эти чувства перемешивались в теле и толкали вверх, идти вперед, возвращаться на тренировку, чтобы получить еще порцию счастья.
Так в Машкиной жизни появилось еще одно счастье, еды стало меньше, а мужчины? Она их по прежнему избегает, но это уже другая история.