Боль - это то, от чего принято избавляться, считая плохим и ненужным. Болит что-то в теле - обезболивающее. Болит в душе - забыть, заесть, высмеять, запить алкоголем, отмахнуться, начать еще больше работать и так далее. Люди не склонны задумываться о том, что природа не создает лишнего, она слишком экономна для этого.
Если что-то болит в теле, это сигнал: что-то пошло не так. Информация. Это не случайность, не сбой в системе оповещения, не наказание. Это просто: "Эй, друг, мне тут не хватает воды, питательных веществ для воспроизводства клеток, у меня тут травма, яд, в общем - сделай что-нибудь, пока не произошло непоправимое".
Если вы испытываете душевную боль, всё то же самое: "Эй, друг, смотри: тебе не хватило любви в детстве, безусловного принятия родителей и других значимых людей, которые тебя воспитывали. Тебе не хватило любящих прикосновений, признания твоей ценности и твоего права быть. Сделай что-нибудь с этим". Это то, что говорит боль.
Так случилось, что человек, каким бы независимым он ни пытался стать - это открытая система, находящаяся в постоянном взаимодействии с окружающей средой и зависимая от нее. Мы нуждаемся в воздухе, воде и еде - иначе мы умрем. Это знают все. Но не меньше мы нуждаемся в любви и принятии значимых для нас людей, особенно в детстве, когда мы полностью от них зависим. И чем больше эта зависимость, тем более значимой для выживания является потребность в любви. Это уже знают все. Не все знают, у них есть право по рождению - быть любимыми, быть объектами заботы, независимо ни от чего - просто потому что они есть.
Не так давно на лекции психолога Людмилы Петрановской, которую организовал центр "Большая медведица", я услышала очень важную для себя вещь: потребность в ласковых прикосновениях, тотальном контакте со "своим взрослым", в симбиотической близости в раннем детстве является витальной. То есть буквально - без удовлетворения этой потребности человек либо физически умирает, либо саботирует жизнь.
На этой мысли основывается теория привязанности Джона Боулби (у него есть книга, которая так и называется - "Теория привязанности"), развитая Гордоном Ньюфелдом и набирающая популярность сейчас среди множества хороших психологов. Эта теория - хорошее подспорье для тех, кто пытается понять причины своих повторяющихся проблем во взрослой жизни и увидеть, какие именно бреши в своём детстве нужно восполнить.
Боль - это ариаднина нить, по которой мы можем вернуться в прошлое, где наши витальные потребности не были должным образом удовлетворены. Но такие путешествия не совершают в одиночку. Понадобится хороший профессиональный сталкер - психотерапевт, умеющий работать с ранними травмами. Как говорит Петрановская, с травмами нарушения привязанности "говорильные методы" (психоанализ, гештальт и тому подобные, где суть скорее в осознавании) не работают, здесь нужны те, которые могут достать более древние структуры мозга и работают скорее через перепроживание, контакт с подавленными эмоциями - телесно-ориентированная терапия, психодрама и тому подобное.
Путь это не будет простым. В процессе будет высвобождаться много травматического материала, быть в контакте с которым очень и очень непросто. Именно для этого и нужен будет рядом человек, который хорошо знает, как с этим быть. Но, присвоив себе отщепленные части психики, человек становится целостным. Прожив вытесняемую годами боль, человек становится способным принять, что в прошлом о нем уже не позаботятся так, как следовало. И тогда он сможет по-настоящему открыть для себя возможность позаботиться о себе сейчас. Здесь важно помнить, что этот процесс - конечен. Однажды боль растворится, оплакивать прошлое уже не будет хотеться. Это будет долгой и кропотливой работой - становиться самому себе лучшим заботливым родителем. Но оно того стоит: боль больше не будет врагом. Если она появляется, значит у нее есть для вас важное сообщение. Где-то всё ещё есть дефицит, который необходимо восполнить.
Когда мы слышим сообщение боли и действуем, соизмеряясь с ним, появляется место для счастья. Состояния, когда все жизненно-важные потребности удовлетворены и избытком можно делиться с другими.
