Риск депрессии при нарциссическом расстройстве, связан, прежде всего, с ломкой или неэффективностью привычных компенсаторных стратегий.
В стереотипном жизненном цикле нарциссических личностей, периоды успешной нарциссической деятельности, или нарциссической «здоровой компенсации» сменяются периодами нарциссических «провалов», нарциссической «слабости», во время которых нарциссическая личность не может сохранить ощущение грандиозности.
Нарциссическая личность не испытывает специфически депрессивных чувств грусти, печали, вины и чувства собственной никчемности, а на первый план выступает чувство пустоты.
Депрессивный пациент никчемен и несчастлив, его мир черен, трагичен и полон боли; нарциссический же пациент пессимистичен, чувствует разочарование, его мир мрачен, фиктивен и полон провалов.
Нарциссическую личность не терзает дилемма «плохой–хороший»; он видит себя «потенциально хорошим», но неспособным проявить свои возможности. Ответственность за «провалы» лежит на судьбе и сущности мира. Пессимизм нарциссических личностей сопровождается высокомерием, взгляды на мир характеризуются насмешкой и презрением. Пессимистически настроенным нарциссическим личностям свойственны большая активность в навязывании пессимистического видения мира и стремление убедить других, что в таком мире реально ничего не может быть достигнуто.
Дисфорические «выплески» сменяются короткими периодами релаксации с субъективным чувством облегчения. Швракич проводит структурно-динамический анализ нарциссической декомпенсации. Он подчеркивает, что у большинства нарциссических пациентов сохраняются нормальные Эго-функции. После ряда нарциссических циклов нормальные Эго-функции тестируют внутреннюю реальность и определяют внутренний источник постоянного недовольства, напряжения и низкого самоуважения, что подрывает нарциссическую грандиозность. В период декомпенсации нормальные Эго-функции направляют агрессию на ядро грандиозности — на «особость» Я. Без ядерной «особости» Грандиозное Я коллапсирует, «опустошается». По мнению Швракича, пессимистическое настроение есть компромиссный выход из конфликта между нереалистической грандиозностью и сохраняющейся способностью к тестированию реальности благодаря нормальным Эго-функциям. Навязывание своего мнения пессимистическими пациентами отражает базовую активность защитных механизмов проективной идентификации и всемогущества. Дисфория с интервалами расслабления свидетельствует о ведущей роли проекции. Парадоксальная выраженность чувств превосходства и высокомерия отражает тот факт, что пессимизм становится новой «особостью», новым «ядром» грандиозности. Хотя сам Швракич, отмечают авторы обзора, этого не раскрываетт, но его представления о пессимизме как новом «ядре» Грандиозного Я перекликаются с представлениями А. Адлера о том, что даже переживание страдания может использоваться как повод для ощущения собственной избранности и богоподобия (по 1).
Существует точка зрения, что центральным механизмом нарциссической декомпенсации и депрессии является нарциссический перфекционизм, основанный на ведущем мотиве – воплощения совершенства и получения признания и восхищения. Невозможность отказа от этого мотива обусловлена отсутствием замены в виде других мотивов и форм существования. Если удовлетворение этого мотива по каким-то причинам оказывается невозможным, жизнь становится пустой и неинтересной; зависть, обида и недовольство собой, в конце концов, выливаются в депрессию. Исходя из этих рассуждений, авторы определяют нарциссическую депрессию как субъективное крушение основной цели в жизни – цели воплощения совершенства и личного превосходства (2).
Литература:
1. Клиническая психология утраты Я/ Соколова Е.Т., 2015, с. 83-87.
2. Нарциссизм, перфекционизм и депрессия/ Холмогорова, Гаранян// Московский психотерапевтический журнал, 2004, №1, С.18-35
