Диссоциация - один из защитных механизмом психики у людей, переживших травму, когда человек воспринимаем происходящее с ним как бы со стороны. Он не ощущает себя участником событий, он будто посторонний наблюдатель. Таким образом, он разделяет негативные эмоции и свою личность, не давая им соединиться, чтобы не погружаться в полной мере в ощущение дискомфорта или боли. Раненная психика «выбирает» такую стратегию поведения для стабилизации своего состояния.
Ребенок становится невидимкой, когда условия его существования оказываются страшнее его исчезновения. Часть личности становится невидимой, навсегда остается в моменте непрожитой травмы - застывает. И остается в таких местах, которые ассоциативно перекликаются с травмой.
Существование ребенка часто удается обнаружить в эмоционально – образной терапии через внимание клиента к своим телесным ощущениям.
Дети – невидимки могут находиться в шкафу, в земле, в испражнениях, в бочке с гудроном и других, самых неожиданных и неприятных местах.
Страх проявиться у травмированного ребенка гораздо сильнее дискомфорта, который он испытывает, находясь в таком неподходящем для ребенка месте.
Как правило, дети – невидимки «выдают» свое существование, когда психика клиента достаточно окрепла. Когда он начинает принимать себя и свои желания, справляться со своими эмоциями, заботиться о себе. Если говорить языком метафоры, у клиента уже сформировались Взрослая часть.
Дети – невидимки робко сообщают о своем существовании через дискомфорт в теле. Боль заставляет ее владельца «что – то с этим делать».
Так, у одной девушки возникли сильные боли в правом подреберье. Она визуализировала там образ шкафа. Шкаф оказался забитый льдом. И только, когда девушка разрешила льду «проявить все свои чувства», он растаял, а внутри обнаружилась маленькая девочка лет трех. Почти тридцать лет назад она спряталась в шкаф, избегая сексуального насилия, да там и осталась. Ребенок решил, что проще умереть, чем снова испытать ту боль и ужас, через которые ему пришлось пройти.
Чтобы трехлетняя малышка смогла выйти из шкафа, Взрослой пришлось постепенно формировать ее доверие.
Сначала она предложила ребенку еду. Тарелочку с едой пришлось поставить в шкаф, потому что девочка категорически отказывалась даже выглянуть наружу. Затем Взрослая села рядом со шкафом и стала тихим, спокойным голосом разговаривать с малышкой, рассказывать ей сказки. На следующий день Взрослая поставила тарелочку с едой уже за пределами шкафа, рядом с дверцей. И продолжила разговаривать с малышкой. Затем Взрослая разместила еду на таком расстоянии от шкафа, что малышке пришлось сделать первый шаг по направлению к еде. Она спрашивала девочку, что она хочет и кормила малышку желанной для нее едой.
Взрослая говорила девочке: «Ты можешь находиться в шкафу столько, сколько захочешь. Я буду ждать тебя. Я никому не дам тебя в обиду. Сейчас я отвечаю за твою безопасность. Ты хорошая. Я – это ты, только ты маленькая, а я – взрослая. Я всегда буду с тобой, буду заботиться о тебе. Я разрешаю тебе иметь свои желания и говорить о них. Я разрешаю тебе проявлять любые чувства. Я принимаю тебя». Понадобилась неделя, чтобы маленькая поверила Взрослой, приняла ее поглаживания и прочно поселилась в ее сердце.
Другую девочку - Невидимку удалось обнаружить в фекалиях.
Клиентка – молодая женщина мучилась недельным запором. Не помогали ни клизмы, ни слабительные. В образе запора ей удалось увидеть маленькую девочку, которой не было и года. Малышка застыла в фекалиях и старалась «ничем не выдавать себя». Ее мать испытывала отвращение к испражнениям дочери и обмывание ребенка превращалось для девочки в настоящую пытку. Мать буквально раздирала интимные места малышки, осыпая ребенка проклятиями. Когда Взрослая часть клиентки окрепла настолько, чтобы быть способной принять девочку с ее травмой, та напомнила запором о себе. Ситуация осложнялась травматичным опытом беременности и последующего аборта клиентки в возрасте пятнадцати лет. Ее «пятнадцатилетняя девочка» спутала распухший от запора живот с беременностью и стремилась уничтожить малышку, находящуюся в фекалиях. Взрослая часть сумела договориться с обеими частями. И с пятнадцатилетней, и с маленькой. Ситуация решилась. А взрослая добавила к своей целостности две недостающие, застывшие в разных возрастах части.
Нам требуются серьезные усилия, терпение и любовь, чтобы из бездны боли, того, что вызывает отвращение, появился ребенок, которого мы способны принять. Внутренний ребенок ждет, чтобы мы его заметили, позвали и ЛЮБИЛИ. Он помогает нам принимать себя такими, какие мы есть.
