При наличии тяжёлых психических травм самым трудным, самым мучительным обычно является то, что о них нужно молчать, поскольку в нашей культуре вытеснение самого тяжёлого, жизнь дальше, несмотря ни на что, отсутствие выноса «сора из избы» до сих пор, к сожалению, очень приветствуется. Также тяжело переносимым является и то, что, если человек решается говорить, другой зачастую не имеет подобного опыта конкретных невыносимых переживаний и поэтому не может отреагировать так, чтобы клиент почувствовал себя глубоко, по-настоящему понятым.
Это молчание, необходимость скрывать что-то всю жизнь и отсутствие какого-то глубокого контакта и связи с другим человеком наедине с чем-то очень тяжёлым, порождает в глубине души отчаяние, чувство изоляции, одиночества и бессильную ярость.
Как бы звучало это отчаяние и эта бессильная ярость, если бы когда-то человек перестал их контролировать?
Я думаю, что, скорее всего, в виде множества вопросов к терапевту, к миру, к Богу (для тех, кто в него верит), начинающихся со слов: «а знаешь ли ты, что это такое, когда?» И если представить, что кто-то действительно мог бы их выслушать и выдержать, это множество вопросов «а знаешь ли ты, что это такое, когда?» могло бы очень долго исторгаться потоком из самой глубины души человека, перегруженного самой разнообразной болью.
Именно поэтому в комментариях к данной заметке я хочу, чтобы читатели не стеснялись задать свои собственные вопросы «а знаешь ли ты, что это такое, когда…?»
Ниже я приведу некоторые темы, которые могли бы звучать в таких вопросах-вызовах, которые не требуют ответа напрямую от терапевта, а просто требуют, чтобы терапевт мог их выдержать и не останавливал их, не пытался затолкать реальность этих вопросов, боль и отчаяние, которые в них заключены, назад в душу клиента.
- А знаешь ли ты, что это такое, когда никто никогда дома не звал тебя уменьшительно-ласкательной формой твоего имени и ты не знаешь, как эта форма могла бы звучать от твоих родителей?
- А знаешь ли ты, что это такое, когда ты знаешь, что был нежеланным ребёнком?
- А знаешь ли ты, что это такое, когда ты уверен, что тебя никто никогда не полюбит, потому что ты урод/уродина?
- А знаешь ли ты, что это такое, когда отец избил маму?
- А знаешь ли ты, что это такое, когда пьяный отец или пьяная мать оскорбляет, избивает, разрушает, выбрасывает, отнимает твои личные вещи?
- А знаешь ли ты, что это такое, когда выражение «чтоб ты сдох» превращается в почти обыденное пожелание в некоторых семьях?
- А знаешь ли ты, что это такое, когда тебя избивают жестоко за многие обычные детские шалости?
- А знаешь ли ты, что это такое, когда тебя избивают так, что это не оставляет следов и тебе никто не поверит, если бы ты решился кому-то об этом рассказать?
- А знаешь ли ты, что это такое, когда кто-то из родителей избил тебя до очевидных кровоподтёков или рубцов, и ты решился кому-то сказать, что это не просто ты «упал» или «с кем-то подрался», а тебе всё равно никто не верит?
- А знаешь ли ты, что это такое, когда то, что принадлежит твоей семье «не твоё» и «твоего тут ничего нет»?
- А знаешь ли ты, что это такое, когда после ужасающих сцен и скандалов дома ты вынужден идти в школу, в университет или на даже на работу, и ты не можешь никому объяснить, почему не справляешься с учёбой или работой, и за это и дома тебя могут ждать новые оскорбления, наказания и/или избиение?
- А знаешь ли ты, что это такое, когда кто-то из родителей умирает?
- А знаешь ли ты, что это такое, когда у кого-то из близких обнаруживают онкологическое заболевание?
- А знаешь ли ты, что это такое годы после смерти человека, которого ты очень любил?
- А знаешь ли ты, что это такое, каждый день в ходе лечения родственника от онкологии?
- А знаешь ли ты, что это такое периодические обследования после завершения лечения?
- А знаешь ли ты, что это такое, когда близкого человека отказываются лечить?
- А знаешь ли ты, что это такое, когда ты ждёшь близкого человека во время проведения операции?
Этот список можно продолжать бесконечно. И такие короткие, простые фразы, которые внутри себя человек формулирует уже сразу этими же словами, если он переживал или переживает упомянутые выше тяжелейшие психотравмирующие события, будучи, например, ещё ребёнком, обычно сложнее всего произнести уже взрослому человеку даже спустя годы терапии. И их сложнее всего мочь просто даже услышать совсем взрослому и даже достаточно опытному психотерапевту.
Иногда годы терапии человек тратит на то, что ходит еженедельно или несколько раз в неделю в надежде когда-то мочь вот так разозлиться и так выплеснуть своё отчаяние и то, что он пережил, в самых простых и в то же время самых точных и хлёстких словах, но почему-то не решается этого сделать, бывает, и многие годы, и так и уходит с терапии в разочаровании от того, что выплеснуть вот это, самое главное, то, что больше всего болит и мучает, он так и не смог, что часто может переживаться одновременно и как то, что терапевт так ему этого и не позволил.
Если вы как терапевт когда-то столкнётесь с потоком таких вопросов-вызовов от клиента, этому нужно внутри очень сильно порадоваться, это значит, что вы позволили ему их задать, позволили поместить такую боль в пространство ваших отношений, готовы слышать о ней, готовы говорить с клиентом о ней.
И эти вопросы, этот поток, это ожесточение, которые в них помещены, позволяют достаточно быстро получить и очень мощное облегчение, как только это будет произнесено, выкрикнуто, выплеснуто, выплакано.
Главное, не вносить в это никакой искусственности, никакой деструктивной регуляции в виде какого-то стыжения, сравнения того, что человек пережил с чем-то другим, а также не игнорировать и не переключать клиента в «настоящее», потому что то, о чём человек говорит и что так болит, происходило «там и тогда», поскольку если вы повернёте поток этой выплёскиваемой боли вспять, вы причините человеку ещё большую боль. Нарушение контакта во время такого признания может повлечь за собой очень сильное ожесточение, отворачивание человека ото всего мира, нежелание искать и/или поддерживать другие близкие отношения, поскольку будет восприниматься как крушение очень сильной и очень важной надежды на контакт в таких невыносимых переживаниях хотя бы с одним человеком, со своим терапевтом.
Именно поэтому в самой форме вопросов я намеренно использовала местоимение «ты», поскольку оно более полно отражает то, что другой, к которому обращается в этот момент человек, является сразу же символическим представителем людей и мира вокруг вообще. Также обращение «ты» отражает ту степень близости, с какой клиенту хотелось бы задать все эти вопросы, и даже если между терапевтом и клиентом есть существенная разница в возрасте, и принято взаимно обращение друг к другу на «вы», в данном случае обращение «ты» подходит больше всего, и также зачастую звучит и внутри самих тяжело травмированных клиентов, когда они задают подобные вопросы просто наедине с собой, в пустоту.
Самым смелым терапевтам могу предложить попробовать предложить продолжить фразу «а знаешь ли ты, что это такое, когда…?» клиентам, когда они пришли к вам в момент проживания каких-то тяжёлых кризисных ситуаций или когда вы видите, что в них давно копятся подобные вопросы, просто они не решаются их задать, когда на сессии это отчаяние и бессильная ярость «витают в воздухе» и чувствуется, что они должны быть, наконец, помещены в пространство терапии. Если для вас и для клиента всё же неприемлемо даже в форме упражнения обращение «ты», можно использовать также и обращение «вы».
И последний очень важный момент, который следует помнить, если вы не знаете, «что это такое, когда», так и скажите клиенту об этом, то есть на этот вопрос очень важно не ответить неправду и не начать мериться с клиентом своей личной болью, а также не впасть такую же или подобную личную боль, в том числе и если вы знаете также на своём опыте глубоко, что это такое, когда. То есть важно работать с клиентом, не с собой, выдерживать его боль и отчаяние, не обесценивая, не конкурируя и не впадая в эти же состояния самому.
Солопанова Мария Александровна, психология и психотерапия онлайн (Skype, Zoom, WhatsApp, Фейсбук), Курск очно, +79606757337 (Whatsapp, Viber).
