Современность со всей очевидностью демонстрирует нам, что мы живем в мире, где правят концепции. Концепции, которые множатся ежедневно, ежеминутно и даже, полагаю, ежесекундно. Они настолько многообразны, что вопрос об их истине уже представляется порой просто неуместным.
Если до появления массового книгопечатания на национальных языках (где-то в середине прошлого тысячелетия) каждый образованный человек хотя бы теоретически мог прочитать основную литературу из когда-либо написанных человеком, то после этого всякая надежда знать все безвозвратно исчезла. С тех пор шквал концепций постоянно становился все более интенсивным. Последний «гвоздь в крышку гроба» забил интернет – поток концептуальной информации стал принципиально неконтролируемым. По крайней мере, человеком. Вокруг концептуальный хаос! Истина умирает!
А ведь вместе с тем именно концепции в основном определяют поведение и жизнь человека – концепции о природе реальности, о жизни и смерти, о норме и патологии, о морали и цинизме. И пр. Неудивительно, если бы при этом тревога у человека становилась все сильнее и сильнее. Мне кажется, так и происходит. Эти обстоятельства рождают ряд особенностей, которые проявляются в современной культуре. Одной из них, на мой взгляд, является тенденция к научному противоядию концептуальному хаосу.
Дальше я буду говорить лишь о науках о человеке. Возможность обладать истиной о человеческой природе если и не умерла окончательно в эпоху постмодерна, то, по меньшей мере, находится в палате интенсивной терапии современных научных институтов. Ведется борьба за ее жизнь. При этом все чаще говорят о доказательной медицине, научной психологии. Ярлык «научными исследованиями доказано» пытаются сделать знаком качества той или иной школы, того или иного направления в исследовании человека. Не избежала этого и психотерапия. Со времен возникновения ее пытаются сделать научной. Стоит вспомнить, что одной из первых работ основателя этой области знаний о человеке З. Фрейда является текст «Проект научной психологии».
Вместе с тем попытки сделать психотерапию научной продолжаются. Уже несколько десятилетий тысячами ученых проводятся исследования эффективности психотерапии. И появляются тысячи результатов, порой совершенно противоречащих друг другу.
А может психотерапия никогда не была наукой? И никогда не будет? Лично я думаю, что психотерапия, по крайней мере, гештальт-терапия – это скорее форма искусства нежели науки. Еще справедливо иногда считать ее ремеслом. А еще некой формой философской практики. Но никак ни наукой. Хотя есть и школы психотерапии, пытающиеся более или менее успешно быть научными – КБТ, например, или классическая клиническая психотерапия.
Кстати говоря, я полагаю, что искусство является не менее эффективным способом обращаться с концептуальным хаосом знаний о человеке. Если наука движется по пути контроля или совладания с ним, то искусство сопровождает хаос, создавая внутри хаоса ту или иную актуальную форму или образ. Я полагаю, мы никогда не узнаем каков Я и каков другой человек в своей истинной природе, но можем двигаться по пути творчества в своей жизни и в контакте с Другим.
Садясь напротив своего клиента, я каждый раз даже не подозреваю, как повернется наша встреча в следующие 5 минут. Я готов каждую секунду удивляться тому, что вместе с ним мы создаем в процессе прикосновения друг к другу сердцами. И каждый раз это совершенно уникальный продукт – Жизнь. Если же я захочу продвинуть своего клиента в ту или иную сторону «улучшения» его жизни, мне придется перестать творить и удивляться происходящему. Моя психотерапия превратится в ремесло или реализацию некоего нарциссического проекта Пигмалиона от психотерапии.
А как же истина? Никак. Ее просто не существует! И никогда не существовало в реальности. Существуют ли ее интерпретации, которые в качестве образов служат материалом творчества психотерапии.