Есть такая распространенная жизненная модель – запрет на радость.
Например: чтобы не плакать, лучше не радоваться.
Чтобы не обламываться, лучше не хотеть вовсе.
Если все «слишком хорошо», то скоро должно произойти что-то плохое.
⠀
В результате человек устанавливает некий лимит на счастье, сверх которого ожидается расплата. Причем, несоизмеримо больше полученному объему радости.
⠀
Часто, в основе такой жизненной модели лежат внутренние травматические переживания, которые кристаллизуются в устойчивые убеждения о самом себе как о таком, с которым что-то не так; о других, которые ненадежные и опасные; о мире, в котором все в дефиците.
⠀
Эта модель находится в фокусе внимания и получает подтверждения в различных жизненных ситуациях, которые видятся лишь в части, где модель находит доказательства своей правдивости. В нее вовлекаются другие участники, которые помогают «доказать» ее работоспособность . Если же сторонних «наказывателей» нет, человек изведет себя упреками, что бессознательно будет препятствовать получению желаемого.
Возникновение подобной жизненной модели часто является результатом детской травмы отношений.
⠀
Создавать безопасные, дающие опору отношения – основная потребность ребенка, жизненная необходимость, которая дает ощущение, что с ним все хорошо, он защищен. Если потребность в надежной привязанности не удовлетворяется, он переживает эмоциональную травму.
Родители могли надолго оставлять его или демонстрировать амбивалентные (противоречивые) переживания, которые эгоцентричная детская психика всегда связывает с собой.
⠀
Сильные родительские переживания обрушиваются на голову малыша, который всем сердцем хочет любить своих родителей и в то же время испытывает невыносимый дискомфорт от постоянного отвержения.
Особенно сложно, когда в одно мгновение из любящего заботливого родителя взрослый превращается в яростного, стыдящего или депрессивного, который может избивать, унижать, пренебрегать.
Когда из теплого рая малыш попадает в сущий ад и процесс невозможно предвидеть, угадать и контролировать, психика предпримет меры защиты, которые будут своеобразным способом самосохранения, патологическим решением, таким как: «Лучше не очаровываться, чтобы потом не разочаровываться». Или: «Сейчас все хорошо, но обязательно скоро будет плохо». Или: «Я буду заботиться о ваших чувствах, буду невидимым, чтобы «не дай Бог чего».
Став взрослыми, такие люди не допускают в свою жизнь хорошее из самозащиты. Психика натренирована на модель: за хорошим следует плохое, за радость нужно расплатиться слезами, за любовью следует отвержение.
⠀
Каждый раз, когда жизненная модель повторяется, убеждения в этом крепнут, а невыраженные эмоции ищут ситуации, которые максимально близки к тем, которые не прожиты в детстве.
⠀
Драма повторяется, убеждения крепнут, жизненная модель воспроизводит сама себя.
Что и требовалось доказать...
А может пришло время опровергнуть?
Может допустить, что может быть по-другому? Или предположить, что в вашей жизни есть что-то, что нуждается в переоценке? Присмотреться к своей жизненной модели повнимательней и увидеть, насколько сильно она ограничивает счастье?
Я не идеалистка и отдаю отчет, насколько этот процесс длительный и трудный.
Но любой длинный путь начинается с маленького шага – решения, что радость не обменивается на страдания, любовь – на отвержение, изобилие – на потери.