Автор: Ксения Аляева
Про нытье и уязвимость. Очень разные состояния, которые внешне могут быть очень схожими.
Нытье - это когда я сообщаю, что все фигово и непруха для того, что бы получить какую-либо плюшку и при этом не нести ответственность за это.
Например, жена, которая хочет подарок от мужа, может ныть, что у всех такая машина есть, а у нее нет, и она страдает (муж может ныть, что у всех жены варят борщ и носки стирают, а он страдает такой один-одинешенк во всем мире без борща). За этим нытьем стоит непрямая просьба о заботе (я хочу, что бы ты купил мне шубу/варила борщ, стирала носки).
Это очень поверхностный уровень нытья, приведенный для наглядности примера. И такое нытье успокаивается, если "мир" (муж/жена/начальник/ребенок/друзья и пр) дали то, что нужно, но как бы сами. То есть нытье в данном случае - это способ не брать на себя ответственность. И у этого есть основания и причины. О них чуть ниже.
А есть уязвимость. Это когда человек чувствует себя беззащитным, бессильным, незащищенным перед чем-то или кем-то. И тогда, сообщения о том, что мне плохо, страшно, тревожно, это не способ получить что-то от других, а желание близости, так как в уязвимости очень много одиночества. Такого, экзистенциального, когда человек осознает, что никто и ни что его спасти не может - ни шуба, ни борщ.
Мы все бываем уязвимы. Перед лицом смерти. Перед лицом обстоятельств, которые от нас не зависят, но решают нашу судьбу.
И в таком состоянии единственный способ поддержать человека - остаться с ним. Не спасать его, предлагая помощь, подбадривая или отвлекая. А просто пойти в свою уязвимость. Ведь что бы поддержать человека, переживающего бессилие перед чем-то, нужно признать свое бессилие поменять то, в чем он остается. И что бы остаться рядом с человеком, переживающим уязвимость, делящимся ею, важно остаться в том, что происходит с тем, кто хочет поддержать.
Видеть человека в горе - от этого может сжиматься сердце, возникать страх, сочувствие и одновременно собственное бессилие, которое так же делает уязвимым. И вот это бессилие перед лицом чувств другого - это единственная дверь к поддержке.
Испытывать свое бессилие и замечать в этом другого. Просто замечать. Просто оставаться, выдерживать это, не предавая себя и другого, улетая в делание чего-либо.
Это очень мощная поддержка. Потому что в этом другого ЗАМЕТИЛИ и он перестает быть столь одинок.
Мне очень запомнился эпизод из сериала "Клиент всегда мертв". Там был парень, который умирал. И очень боялся, что его испачканного кровью и говном кто-то увидит. Что он будет слаб и немощен. И он рвал и метал, сделал все, что бы никто с ним не остался. Потому что за этим "я боюсь, что бы меня таким беспомощным видели" стоит "я хочу, что бы со мной с таким кто-нибудь остался".
Это очень важно. Но это очень сложно. Потому что очень сложно оставаться в своей собственой уязвимости. Не по-наслышке знаю, как хочется чего-нибудь сделать, найти волшебную таблетку для другого или найти ее самой, если я оказываюсь в ситуации, где у меня нет контроля никакого, где я остаюсь без защит перед миром.
И если перепутать нытье с уязвимостью, то человека в уязвимости можно порушить, если не остаться с ним, а начать чего-нибудь делать, на что-то отвлекать, тем самым бросая его, отвергая его в его состоянии.
И именно поэтому если с человеком который ноет просто оставаться рядом, оставаясь в своей включенности и уязвимости, это начнет разрушать и того, кто ноет, и истощать того, кто остается рядом. Ибо потребность-то в другом.
Но это совсем не значит, что нытье - это манипуляция. Точнее, нет. Нытье - это манипуляция, да. Но это совсем не значит, что человек имеет коварные намерения. Ноющий человек может очень сильно порушиться. Заболеть. И даже суициднуться, если "мир" или окружающие не смогут услышать, расшифровать и удовлетворить его потребность.
По сути нытье - это форма проявления агрессии. Но только если эту агрессию проявлять прямо то отвергнуть же могут, поэтому она направляется на себя. И переживается как вклад в то, что бы произошло то, что нужно.
Например, если в церкви расшибать себе лоб, кланясь, то это может переживаться как собственный вклад в отношения: вот видишь, Бог, я себя не жалею ради тебя, поэтому полюби меня и забери в рай.
Или: вот видишь как я страдаю. Я даже болею, посмотри как мне больно, вот даже врачи справками подтверждают, поэтому уж шубу-то я заслужила. И заботу во всем тоже!
Это переживается как что-то естественное, настоящее. И если лоб разбит, все справки есть, а мир не выполнил свою часть договора, то он плохой, это не справедливо, и тогда нытье со всеми доказательствами на сколько все плохо увеличивается в геометрической прогрессии.
Истощенные близкие и друзья, спасаясь, отодвигаются, что бы сохранить себя, а на их место приходят либо мошенники, подтверждающие несправедливость и исключительно несчастную судьбу, либо спасатели, которым непереносимо оставаться со своими уязвимостями, поэтому нужно заниматься чужими проблемами и находить людей, которые постоянно их подкидывают.
Так что же стоит под нытьем? Зачем оно?
Один мой приятель поделился своей способом-приметой. Он называет это "ловить удачу на нытье", объясняя, что в его опыте чем больше прибедняешься, тем больше плюшек получаешь.
Ребенок потерял игрушку (даже если он сам ее выбросил уже четвертый раз, проверяя свою идею бессмертия и всесилия - я выбрасываю, но чудесным образом мама ее поднимает и возвращает. А вот если на пятый раз мама психанула и решила убрать эту игрушку...) и ребенок испытывает отчаяние, выраженное через слезы, то мама, не находя ресурсов разделять отчаяние (потому что с ней-то тоже его никто его не разделял, а спасал вместо этого), начинает спасать свое чадо - отвлекает, веселит, дает вкусняшку/мультик/новую игрушку.
Потом ребенок падает, плачет, мама спасает.
Но вот однажды, приходят они с мамой в детский мир, и мама откзывается покупать игрушку. В ход идет привычный способ - плач. Если он не помогает, то начинается громкий плач. Если и это не помогает, тогда истерика с попутными заявлениями "ты плохая" и злостью. Ведь чаще история была про то, что встреча со страданием приносила плюшки и это переживалось как "справедливость". А тут такая несправедливость! И поэтому есть все основания для бунта.
Но рано или поздно этот бунт подавляется. Чаще всего отвержением и/или стыдом: все, я пошла, ты оставайся здесь/хорошие дети так себя не ведут/ты не мой ребенок/отдам тебя в милицию.
То есть прямое предъявление своего требования встречается с отвержением. Но если истощиться, заболеть, пораниться, порушиться, то родительские либо сердце, либо вина, толкают на заботу.
В общем, если самым надежным способом получить желаемое становится страдание, то такой способ становится привычным, автоматичным.
И тогда, конечно, если хочется шубу или борщ, но страшно встретиться с отвержением при прямом заявлении такого желания, то нытье и страдание приходят на помощь.
Любое прямое "хочу" - это агрессивный акт. Любое слияние с "если я хочу, то ты должен мне это дать, а если не дашь, то ты плохой и должен помирать от вины", приводит к все более сильному нытью и страданию.
Потому что внутренняя норма - то, что переживается как справедливость, формируется на основе детско-родительских отношений. И если процесс сепарации не случился из-за недостатка ресурсов, то фигура родителей размывается до всего мира. Где хорошей или плохой мамой становится вселенная, Бог, общество, правительство, начальство и все окружающие люди.
И тогда нытье уже может быть обращенным не к конкретному человеку в конкретной ситуации, а способом выстраивать отношения с миром в целом. И любая пруха может привязываться к тем страданиям, которые были пережиты. Как компенсация. Как желание мира позаботиться, что бы не чувствовать себя последней сволочью.
И это очень хорошо знакомая мне из опыта история. Очень сложная история. И долгая. Потому что я очень часто находила людей, которые делали то, что надо мне, лишь бы остановить мое нытье и боялись мне сказать "хватит" из страха почувствовать себя бездушными и черствыми, бросающими меня в моей беде.
И те, кто мне так прямо говорил очень меня поддержали. Пожалуй, этот отказ был самым целебным. Правда в том случае, если я очень доверяла, что эти люди ко мне правда хорошо относятся и не отвергают меня в целом, а отвергают такой мой способ просить по-хитрому о том, что мне нужно.
Такие дела.