Большинство психосоматических заболеваний рассказывают вам на языке тела о том, что в ваших взаимоотношениях с миром и в вашем отношении к себе что-то надо менять. И часто на чаше весов напротив психосоматики встают деньги, брак, работа, дети, семья, отношения со своими родителями. Все это очень страшно терять, а поэтому любой намек на изменения возбуждает страх потери. Психосоматический больной, как правило, в высокой степени созависим. Он промолчит, когда надо сказать о нарушенных личных границах, он не почувствует чужих личных границ и по-детски невинно пойдет на нарушение их. Он долго терпит обиду, боясь конфликтов, потом, в какой-то момент, не выдержав напряженности терпения, взорвется, наговорит гадостей, а следом за этим испугается потери, впадет в вину или стыд за свое «безобразное» поведение, пойдет извиняться из страха потери, вины и стыда, хотя, по большому счету, перед ним должны извиниться. И этот порочный круг изматывает нервную систему.
Поэтому «лучше уж болезнь», которая есть нелегальная, детская попытка защититься от угрожающих переживаний потери какой-никакой, но стабильности и всех нажитых «ценностей» и пусть паршивой, но определенности. А то, что болезни - так есть клиники, доктора и аптеки. Мысль пойти к психологу в таком случае приходит в последнюю очередь, когда уже «крыша протекает и стены рушатся».
Через 10-15 лет психосоматических расстройств органы не выдерживают такой нагрузки и в них начинаются уже органические изменения, которые научной медициной не признаются психосоматическими и подлежат хирургическому и медикаментозному вмешательству. Доктора не связывают их с психикой. А зря. Ведь изменения в органах начались задолго до органических изменений.
Мы начинаем бегать по докторам и лечить симптомы, то есть последствия, не заглядывая в глубинные причины болезней, которые кроются в нашем отношении к себе и к миру людей. Истоки всех этих проблем могут даже лежать в глубоком детстве, но кто туда хочет заглядывать? Проще отрезать орган и выпить таблетку. Но, в конечном итоге, мы укорачиваем себе жизнь, не давая разбираться в своей психике и своих психотравмах. Проще болеть. Да и есть всегда за болезнью вторичные выгоды: больше любви и внимания, полученных через жалость, да и в обществе у нас к больным людям особое отношение - «больным можно то, что недозволенно здоровым». Поистине болезнь становится характером человека. Потому что ответственность за болезнь все-таки, лежит на больном, а не на его близком окружении. (Это не касается детей. Больные дети - это симптом нездорового психического состояния родителей. И за больного несовершеннолетнего ребенка ответственность несет родитель). А вот взрослый, который был здоров, а потом начал болеть, за это несет ответственность сам. И формула «я из-за тебя болею» - это сигнал инфантильности.
Возможно, прозвучит жестко, но мы сами выбираем болеть или не болеть. Выбор, совершенный в бессознательном состоянии, не освобождает от ответственности. Во внутреннем мире человека есть своя внутренняя юриспруденция, имя которой экзистенциализм.