Американский исследователь С. Томкинс, исследовал эмоции человека и, в частности, стыд. Он рассматривал стыд в качестве регулятора возбуждения. Он проводил линию от интереса до возбуждения, между слабой и сильной интенсивностью, и стыд оказывался регулятором на этой оси. Роль стыда заключается в том, что-бы останавливать процесс возбуждения, как только оно становится слишком сильным. Существует теория, касающаяся возбуждения и тревоги - двух сторон одной монеты. Каждый раз, как мы сталкиваемся с тревогой, мы блокируем возбуждение, и в этом теоретическом контексте, в процессе развития возбуждения и тревоги, стыд важный элемент.
Возбуждение говорит о том, что присутствует очень сильное желание. Оно - мотор сущности человека.
В чём же роль стыда, как он появляется?
Если есть сильное желание, потребность, то она должна быть узнана, признана, принята, благодаря окружению, и, получив поддержку, превращена к действие. Если это не так, желание заблокировано, оно может стать стыдом. Особенно, если мы получаем послание извне: "Нам нельзя быть такими, как мы есть, надо быть другими".
Основное послание, которое получает человек, испытывающий стыд: "Я неправильный, такой какой я есть, я не могу быть принятым, любимым".
Стыд сильно связан с социальными связями, отношениями: "Такой, какой я есть, я не достоин принадлежать человеческому обществу".
Во времена З. Фрейда стыд не был хорошо дифференцирован от вины, и эти две темы были перемешаны.
Большинство практиков соглашаются с тем, что вина в большей степени связана с действием: "Я сделал что-то неправильно", а стыд затрагивает идентичность, того, кто я есть: "Я какой-то неправильный". В этом смысле с виной проще иметь дело.
В вопросах вины общество предлагает большое количество разных способов проработки. Со стыдом всё не так просто, потому что он касается не того, что я сделал, а того, кто я есть. И одно из решений, которое есть, что-бы стать другим - это быть "как бы", а это и есть тема нарциссических нарушений.
Темы вины и стыда действительно смешаны. Иногда я могу сделать какое-то неверное действие, принести какой-то вред и тогда я буду чувствовать вину. Однако процесс может быть и таким: если я сделал что-то неправильное, возможно это потому, что я сам по себе неправильный, и тогда неправильное действие оказывается связанным со стыдом.
В вопросах стыда существует ещё один важный аспект: когда кто-то чувствует стыд, он чувствует себя одиноким. Люди всегда говорят о стыде как о некотором внутреннем переживании. Но мы знаем, что всегда есть тот кто стыдит. И именно всегда. Никто не может чувствовать стыд в одиночку. Когда мы уже выросли, мы уже взрослые, тогда мы испытываем стыд в одиночку. но всегда есть кто-то, кто находится внутри, он представляется как "суперэго", как "совесть". И очень часто в терапевтическом процессе одно из наших первых действий со стыдом - это помочь клиенту обозначить стыдящего человека. Очень часто клиент забывает что стыдящий существует. Родители, иногда, разговаривая с детьми, говорят: "Тебе должно быть стыдно".
Обратите внимание на эти детали. Родители говорят ребёнку, что он должен чувствовать. Но, в то же время, родитель приказывая что чувствовать ребенку сам отходит в тень: "Я тебе говорю, что ты должен чувствовать, а меня это не касается, я тут не причем". Для меня это как раз о том, почему в процессе стыдения тот, кто стыдит, чаще всего, оказывается в "тени".
Например, я мальчик, и играю со своими гениталиями. Я получаю удовольствие от этого. Но в это время входит отец и говорит: "Как тебе не стыдно". Это не моё чувство стыда, я хорошо себя чувствовал. Возможно, это его стыд, и я проглотил его. Одна из основных задач психотерапевтов заключается в том, что-бы идентифицировать стыдящего и помочь клиенту вернуть обратно этому человеку:
"Это твой стыд, а не мой", - что-бы частично избавится от этого неприятного чувства.
из лекции Жан-Мари Робина (в феврале 2001 года на юбилейной гештальт конференции в г. Москве)
Фото из к/ф "Стыд" Ингмара Бергмана, 1968
Психолог Ирина Токтарова
