"Согласно опросам, психологи и психотерапевты в среднем счастливее, чем представители других профессий. Но могут ли они стать примером для подражания? Их знания, практика, умение проникнуть в тайны психики - делает ли все это их счастливее? Нет ничего более спорного. В среде психологов любят рассказывать истории из жизни, которые скорее свидетельствуют об обратном. Один великий психоаналитик упрекает себя в том, что не смог предотвратить самоубийство своей жены. Другой терапевт, холостяк, страдает от того, что все его любовные истории заканчиваются скандалами. У детского психиатра никогда не было детей. Вспомним и об отце психоанализа Зигмунде Фрейде, чей юмор скрывал склонность к депрессиям. Подтверждают ли психологи поговорку о сапожнике без сапог? И какие качества обретают благодаря профессии?
История показывает, что путь в психотерапию часто начинается с глубокой душевной раны, которую будущие специалисты пытаются излечить, изжить, изучая и на себе проверяя практикуемый ими метод. Можно сказать наверняка, что многие психологи начали заниматься именно этой наукой, потому что страдают или страдали сами. У знаменитого американского психотерапевта Ирвина Ялома было несчастное детство, он был жертвой антисемитской атмосферы в школе. Виктор Франкл почти три мучительных года провел в концлагере. Ученица Фрейда, писательница и психотерапевт Лу Саломе уже в ранней молодости стала femme fatale (роковой женщиной) западной интеллектуальной элиты. Она умела быть для мужчин и неповторимым интеллектуальным партнером, и «смутным объектом желания». Лу Саломе не особенно считалась с этическими требованиями своего времени. Ее сексуальная жизнь началась только в 35 лет - после опытов дружеского и творческого сожительства с мужчинами и многих лет брака. Как пишет философ Лариса Гармаш, «вся ее жизнь была неким уникальным экспериментом - она словно испытывала на эластичность границу между мужским и женским началом: сколько «мужского» она в состоянии вобрать в себя без ущерба для своей женственности» Мы не знаем, была ли Лу Саломе счастлива, но она определенно была свободной и умела делать свободными своих пациентов. Психиатр и психотерапевт Кристоф Андре страдал от тревожности и депрессии, и долгие годы был бессилен их победить. Основатель советской экспериментальной патопсихологии Блюма Зейгарник, уже будучи знаменитым ученым, пережила семейные драмы, арест и гибель мужа, гонения на «космополитизм». После благополучной юности ее жизнь вплоть до 60 лет была полна лишений и потерь. Но «она умела в нужный момент запускать механизм, который создавал для нее ощущение безмятежности, - вспоминает ее внук, фотограф Андрей Зейгарник. - Как будто точно знала, что под всеми житейскими бурями в ней скрывается какая-то гладь, с которой она никогда не теряет связи».
У многих легендарных психотерапевтов не все было в порядке. Недавно мы с коллегами обсуждали наши собственные страдания. И пришли к выводу, что благодаря этому мы можем более чутко ощущать своего клиента, у нас с ним появляется общее пространство переживания. Психологи и психотерапевты не более других защищены от душевных травм и превратностей судьбы. Но некоторым из них удается благодаря профессии найти свой способ совладать с бедами, и этим опытом они могут поделиться с людьми".