Садизм, мазохизм и их переплетение в виде концепта садомазохизма почти всегда были героями различных классификаций сексуальных нарушений. В МКБ 10 существует парафилия с названием садомазохизм, в DSM 5 есть разделение на садизм и мазохизм. В следующем пересмотре МКБ садомазохизм исчезнет, его место займет «Садизм принудительного характера», ведь ни садизм сам по себе, ни мазохизм - не могут удовлетворять современным критериям расстройства, так как они не обязательно влекут за собой вред себе и окружающим.
Каждая классификация, или любой будничный взгляд на норму и патологию, специалиста, или обывателя – это отражение их мировоззренческих ценностей. В 19 веке научным критерием разделяющим норму и патологию была оппозиция естественно/противоестественно, естественным считалось все то, что ведет к оплодотворению женщины, поэтому садизм, мазохизм, мастурбация, гомосексуальность и оральный секс считались извращениями. Определенный шлейф этих взглядов тянулся в разнообразных классификациях в 20 веке. Сегодня господствующая философия гласит, что все естественно, ничего не может быть противоестественно, так как вне природы ничего нет, главный критерий нормы и патологии определяет философия утилитаризма, которую упрощенно можно озвучить как: «хорошее – то, что ведет к счастью людей, а плохое – то, что приносит страдания и несчастья».
Совсем иначе норму и патологию определяет психоанализ, хотя существенная часть школ современного психоанализа и примкнула к медицинской этике, но есть традиция, которая определяет, что magnum opus психоанализа – это размытие понятий нормы и патологии. В этом свете садизм и мазохизм могут значить совершенно разное у разных людей, это могут быть симптомы невротического плана на уровне с навязчивыми мыслями и действиями, а могут быть частью своего рода стиля бытия – перверсивной структуры, в этом плане садизм и мазохизм – это не более, чем возможные эпифеномены этого способа существовать и любить. Проблемой становится то, что в таком сексуальном акте другой объективирован как субъект, сексуальный акт гетеро-дистоный, он не доставляет удовольствие партнеру. При этом сам такой человек крепко пристегнут к своему способу получать удовольствия, который связан со своеобразным двойным знанием. В случае садизма знание, которое необходимо для наслаждения – это, то, что жертва виновна, а скрытое знание – это понимание, того, что жертва невинна. В случае мазохизма знание, которое нужно для наслаждения – это то, что мучитель в ярости от меня, а секретное знание – истязатель только лишь мой соучастник.
В перверсивном сексуальном акте, более, чем в других проявляется стремление взять под контроль нечто такое, что раньше травмировало, преобразовать старое пассивное страдание в новое активное удовольствие. Даже мазохист активен, ведь это он настоящий режиссер своего театрализованного сексуального акта, даже если терпит боль и унижения.
В случае если садизм и мазохизм являются оптимальным удовольствием, то работать с этим бессмысленно. Но иногда однообразный сексуальный сценарий, или недовольство партнера приводят таких людей в терапию. Что же может предложить психоанализ таким клиентам? Порой в следствии анализа клиенты отказываются от своего перверсивного способа получения удовольствий, порой сексуальное удовольствие становится разнообразнее, чем ранее. Каждый раз клиент создает свое изобретение, как благополучнее разрешать свои внутренние конфликты и получает дополнительные возможности выбирать свой.