Переход.
Подземный переход обволакивает пронзающие его тела мягким покрывалом бессмысленности. Переход, это самое мягкое и плавнотекущее место в центре города, тут можно перетечь в состояние расплавленности совершенно незаметно для самого себя. Я таю вместе с пылью на потолке, сплавляюсь в единый конгломерат ненадежных связей, тревожащих видящих их людей, пролетаю вместе с горячим сдавленным удушливыми парами воздухом из метро, как будто пчелка несущая нектар по строгооговоренному маршруту. Аура повседневности в сочетании с интригующей мягкостью, эти плавные переливы света от пожелтевших ламп, все наполнено неспешной замшелой вязкостью, ощущаемой, быть может субъективно, но не менее правдоподобно. В этой плавности живет мой дух несвободы, погребенный в пещере метрополитена, мой личный дракон, дышущий на меня перегаром вчерашнего запоя, скрытого в сегодняшней суете, мой верный и послушный надзиратель, такой суетливый и яркий, спешащий по неважным делам, злой, невыспавшийся и голодный.
И раз за разом проходя сквозь этот шум, ряды цветов и гомон трансцендентно нечувствительных людей, я чувствую это тяжелое дыхание, в каждом взмахе крыла каждого голубя, в каждом взгляде бомжей около стены, эта томная беспросветная адская мягкость воздуха, невыносимая по своей навязчивой сложности. Пройти и забыть или уйти и не заметить? В этот момент нарастает стремление выбежать отсюда, подняться вверх по ступенькам и взлететь над мертвым асфальтом улиц, защитить себя, уязвимого, уставшего утреннего любителя жизни тайком, он слишком опасен для моих чарующих разочарований. Я никому их не отдам.
Может быть это и чистилище, я не знаю, быть может, перед спуском в ад метрополитена стражники-продавцы булочек и кофе, цветы и сумки, все что нужно там, видимо это и есть дары Люциферу, чтобы он отпустил тебя в следующий раз, которого может и не быть. И тут так тяжело находиться, настолько здесь тривиально гнусно и пророчески убого, запутанный между ногами асфальт, морщинистый, весь в порезах времени, как будто воздух выточил в нем пометки о былых временах. Тревожно мне в этом ощущении надвигающегося безумия счастья, это плохо влияет на мое настроение. Сжечь, тут нужно все сжечь, в первую очередь воздух. Длинна перехода идеальна в плане чувств, моя злость от начала пути и до конца успевает расцвести, окрепнуть и… все, я уже вышел, идеально, просто гроссмейстерский ход, браво, очень бодрит.
Метафора прохождения родовых путей напрашивается сама собой. Запутанные виляющие узкие проходы, темно, этот слащавый аромат цветов (как будто их именно тут покупают и везут в роддом), и это незабываемое ощущение предсмертного страха смешанного с ощущением грандиозности выхода «на свет». И этот вязкий воздух, он липнет ко мне, я буквально несу его на себе на поверхность, и там на ветру он исчезает, его смывает с меня поток бушующей ненавистной реальности. И потом только лишь растерянность и неудовлетворенность. Зайди в мои раны как я в переход, обработай их, как я приношу жертвы богам подземелья, помолись за мою душу, представь ее целой и чистой, как я склоняюсь в уважении и протягиваю руки к турникету, познай меня, как я ухожу вглубь по эскалатору на первый круг ада. Я тут и я снова тут, хожу туда-сюда, вдыхаю и выдыхаю с криком, легкие сжимаются, глаза хотят закрыться, ноги несут меня к выходу, быстрей, быстрей, быстрей, успей родиться заново сегодня, сделай это, иначе в чем тогда смысл?
