«Человеку нужен человек». Эта заезженная фраза хорошо отражает одну из самых базовых (а, возможно, и самую базовую) из человеческих потребностей – потребность в контакте. Ее важность обусловлена эволюционно: человеческий индивид очень плохо приспособлен к выживанию в дикой природе в одиночку, и единственным способом выжить где-то на равнинах Африки было собираться в группы. А если кто-то оказывался вне группы (то есть лишенным контакта с другими людьми), то он мог очень быстро погибнуть. Вот и закрепилась в нашем мозгу на подкорке установка: если я один, я в опасности, лучше мне быть рядом с другими.
И если для взрослого еще есть какая-то вероятность продолжить существовать одному, то для ребенка отсутствие контакта равносильно гибели. И именно в контакте с матерью (или другим взрослым) все остальные потребности ребенка – в воде, пище, безопасности – удовлетворяются. Причем, если у ребенка будет и пища, и вода, но не будет кого-то, кто брал бы его на руки и давал контакт, то такой ребенок будет существенно отставать в развитии и даже может умереть. Этот феномен описан под названием «госпитализм».
Ну ладно, допустим, с детьми все ясно, и про эволюцию человека тоже звучит убедительно, но при чем здесь среднестатистический современный взрослый? На нас ведь не охотятся гепарды, да и пищу мы вполне успешно добываем сами? Значит, контакт уже не так важен для нас. Как раз наоборот! Наше тело все еще живет «по законам джунглей», не сильно-то понимая, что джунгли эти каменные, а дикие животные не угрожают нам. Поэтому даже в большом городе человек, лишенный контакта, испытывает более высокую тревожность, у него снижается иммунитет, он более склонен к депрессии и различным зависимостям.
При чем под контактом я понимаю именно физическое присутствие рядом с другим человеком и прикосновение к нему. Для нашего мозга это сигнал, что нас принимает другой член группы, что мы в безопасности (вспомните обезьянок, которые чешут друг другу спинки). И невозможно эти древним структурам объяснить, что мы онлайн с людьми общаемся, - они реагируют на физическое прикосновение.
И вот мы подходим к теме сексуализации этих самых прикосновений. Потому что в нашей культуре несексуальным контактом обычно считаются только прикосновения матери к ребенку. А любая форма прикосновений между двумя взрослыми людьми (особенно, мужчиной и женщиной или двумя мужчинами) сразу же подразумевает некоторую непристойную окраску.
Причину этого я вижу в патриархальности западной культуры и присущей ей нарочитой мужественности, которая отрицает все эти нежности с объятиями и поглаживаниям. К тому же, оказавшая сильное влияние христианская мораль предписывает чураться всего плотского, а прикосновения вообще считает неприличным. Конечно, сейчас это влияние несколько ослабилось, но тем не менее все еще достаточно сильно.
К чему же это приводит? К тактильному голоду, когда взрослый мужчина, например, не имея возможности получить контакт, вынужден в его поиске обращаться к агрессивным видам спорта или дракам. Женщинам в этом смысле повезло немного больше, им позволено все-таки обниматься и прикасаться друг другу по-дружески. Мужчины же вынуждены ограничиваться рукопожатиями в общении между собой, а иначе их сочтут гомосексуальными. А в общении с противоположным полом на помощь приходит секс, в котором можно все-таки получить такой желанный контакт, не признавая в себе этой «слабости».
И тогда возникает парадокс: невозможно понять, действительно ли я сейчас хочу именно секса, если секс – моя единственная возможность получить контакт, который мне жизненно необходим. На мой взгляд, этот парадокс особенно заметен сейчас, в эпоху онлайн-знакомств, большая часть их которых очень быстро сводится к сексу.
Сексуальные отношения – это действительно один из способов получать контакт с другим человеком, чувствовать близость и любовь. Вот только когда мы наделяем любую близость сексуальным контекстом, становится трудно получать ее и другими способами. Однако, нет ничего более человеческого чем потребность в контакте. И стоит учиться просить о нем и получать его и учить этому своих детей. Думаю, так счастливых людей стало бы больше.
