На этом, однако, мы не закончили обсуждение тех способов, которыми люди пытаются блокировать присутствие посредством «разделения себя на части». Другим аспектом целенаправленных попыток расчленения психического является деление тех или иных феноменов на «свои» и «чужие». Например, мои и чужие желания, мои и чужие чувства, мои и чужие мысли и концепции, мои и чужие выборы. Под «чужими» в данном контексте чаще всего подразумеваются те или иные результаты интроекции. Зачастую неверное понимание концепции интроекции приводит к тому, что интроекты понимаются как нечто «не мое» или «чужое».
Хороший способ снять с себя ответственность за происходящее. Очень эффективный и потому популярный. Так, один клиент после прочтения нескольких психологических книг, кстати говоря, книг с претензией на вполне профессиональное содержание, сообщил мне, что, по его мнению, его проблема заключается в том, что он живет, опираясь не на свои желания. Его переполняют чужие потребности, индуцированные по большей части его родителями. И поэтому он делает то, чего на самом деле не хочет. До какого предела еще могут дойти фантазии современной психологии и психологической культуры! Мне кажется совершенно очевидным, что если человек чего-то хочет или что-то чувствует, то хочет и чувствует именно он. Он сам и ни кто иной. Даже если ему это осознавание и не нравится. Будучи привнесенными в нашу жизнь извне, желания и чувства, которые мы осознаем в контакте, условно говоря, являются нашими. Справедливости ради, стоит отметить, что использование слова «нашими» применительно к феноменам поля, представляется также не совсем корректным, поскольку все феномены принадлежат ситуации. Именно по этой причине я использую вместе с ним поправку «условно». Нет феноменов, которые не были бы привнесены в нашу жизнь извне. Потребности, чувства, выборы и пр. суть феномены поля. Они не являются чужими в той же мере, в какой не являются и своими.
Происходящее сейчас обсуждение носит не только теоретический характер, но имеет также следствия для психотерапевтической практики. Что же это значит для психотерапии? Если вы относитесь к возникающим в контакте желаниям или чувствам как чужим, то, скорее всего, будете стремиться избавиться от них. Таким образом, вы будете способствовать тому, чтобы блокировать процесс переживания. Остановленное переживание в свою очередь заморозит феноменологическую динамику поля, зафиксировав таким образом порочный круг, сверхценностью которого является борьба с самим собой. Разумеется, что о появлении «своих собственных» желаний, чувств, ценностей и выборов в этом случае говорить просто не приходится.
Какую же альтернативу предлагает диалогово-феноменологический подход? Ко всем феноменам, появляющимся в поле, следует относиться как к фактам той реальности, в которой мы живем. Тем более, что это так и есть. Приняв актуальные феномены и перестав с ними бороться или искать им замену, мы получаем следующие преимущества. Появляется возможность для процесса переживания, что высвобождает феноменологическую динамику поля. Только в этом случае в контакте появляются феномены, которые человек и искал как свои.
Иначе говоря, основной принцип психотерапии, фокусированной на переживании, остается прежним – принимая в качестве фигуры тот или иной эго-дистонный феномен, мы сосредотачиваем свои усилия на скрытых до сих пор сегментах фона, поскольку именно фон придает значение фигуре. Только в этом случае из фона рождаются новые феномены, которые в свою очередь поддерживают процесс переживания. Упрощая максимально возможно сказанное, это означает, что, принимая «чужие» потребности или ценности, мы тем самым создаем пространство для появления «своих». Т.е. все желания, которые осознаю я – это мои желания. И лучше принять их, чем пытаться искоренить их и вытолкнуть из своей жизни. Терапия и развитие в этом смысле заключаются не в избавлении от «чужих» желаний, а в осознавании все новых. Лучше потратить силы на это. Увеличение выбора всегда делает человека более здоровым и свободным.
