На обыденном же языке это означает, что Господь является человеку в том виде, который адекватен привычной классической реальности. В противном же случае, человек просто не смог бы придать значение тому, что увидел бы. Итог – сумасшествие или смерть от напора феноменологического инновационного потока из первичного опыта.
Другой способ явления Бога человеку в виде коллапса Его истинной природы мы можем наблюдать также в событии вручения скрижалей с заповедями, которые он передал Моисею на Синайском полуострове. Адаптированное для классической реальности пространственно-временное послание евреи получили, при этом их сознание и здоровье не пострадало. В любом случае – одним из основных библейских мотивов, который отразился и в этом случае, является утверждение, что узреть Бога вживую было бы делом опасным для здоровья, если не сказать чреватым смертью. Поэтому благосклонный к человеку Господь говорит с нами на нашем языке классической реальности.
Какое же значение только что сказанное имеет для описания теологического аспекта фундаментального парадокса присутствия? Само непосредственное. Поскольку узреть Бога вживую мы не можем, человек (или сам Господь) создал способ, которым мы можем прикоснуться к Его природе, при этом физически и психически не пострадав. И способ этот – присутствие всей витальностью и силой своей Жизнью в поле Господа. Для этого, правда, мы вынуждены сделать акцент нашего присутствия на каком-то конкретном образе, исходя из пространственно-временной, т.е. объектной природы нашей реальности. При этом, как мне уже, я надеюсь, удалось это показать, не так важно в контакте с кем или чем я присутствую сейчас – с образом Бога, другим человеком, иконой, внутренним ощущением. Суть одна – присутствие, сила которого парадоксальным образом нивелирует в некоторых более или менее ограниченных пределах значение базовых абстракций классической реальности, лежащих в основе коллапса первичного опыта к классической реальности – времени, пространства и субъекта/объекта.
***
Может ли оказаться доступным просветление в диалоговой психотерапии? Является ли диалоговая психотерапия дорогой в рай или ад? Можно ли переживать в актуальном режиме контакт с представителями потустороннего мира или реинкарнацию, все так же, занимаясь психотерапией? Нелепые вопросы, не правда ли? У каждого человека свой путь к первичному опыту (раю, просветлению, потустороннему миру, сознанию будды, на Олимп, в конце концов) – психотерапия, молитва (православная, католическая, мусульманская или иудейская), медитация, различные духовные практики, жертвоприношение и пр. Однако и психотерапия, и буддизм, и христианство, и ислам, и иудаизм, и индуизм, и пр. представляют собой в своей предельной глубине очень схожую попытку приблизиться к тому опыту, в котором нет еще редукции к известному нам классическому миру, который стабильно выстроен на фундаменте представлений о времени, пространстве и субъект-объектном расщеплении. Путь каждого религиозного человека уникален, но в большинстве из наиболее популярных способов достичь своей цели нельзя не заметить единый механизм, который в диалогово-феноменологической психотерапии мы обозначаем как фундаментальный парадокс присутствия.