«ЖИЗНЬ С БИПОЛЯРНЫМ
РАССТРОЙСТВОМ —
ЭТО ЕЖЕДНЕВНАЯ БОРЬБА
ЗА ВЫЖИВАНИЕ», —
ПАВЕЛ ЛОТВИН,
РУКОВОДИТЕЛЬ
КЛУБНОГО ДОМА
«ОТКРЫТАЯ ДУША»
В МИНСКЕ
Все стороны стигмы психических расстройств мне пришлось испытать на себе. Когда у меня в двадцать один год началась депрессия, я боялся обращаться за помощью. Тянул несколько лет, до последнего уговаривал себя: «может, это я сам себя накручиваю», «наверное, со временем пройдет». То же самое говорил мне отец, который сам страдал от панических атак. Несмотря на тяжелое состояние, я старался учиться, окончил университет по специальности «учитель истории» и попал по распределению в сельскую школу в городке Ивье.
Я оказался в тяжелейшей депрессии с навязчивыми суицидальными мыслями, буквально перестал испытывать эмоции, не чувствовал даже вкуса пищи. Я обратился в психдиспансер сам, потому что где-то в глубине души все равно хотел жить. Мне повезло: прием вела очень опытная пожилая психиатр, она сразу поняла, что у меня биполярное расстройство, и отправила на месяц в стационар. Там было не так плохо, как я себе представлял: врачи действовали грамотнои поставили меня на ноги.
Но мне, молодому, физически здоровому парню, было невозможно принять, что я неизлечимо болен. На меня обрушилась система психиатрии со всей ее тяжестью.
В школе, конечно же, узнали, что я побывал в психбольнице. Меня не уволили сразу же только потому, что там была острая нехватка кадров — я вел уроки истории, географии, физкультуры. Я много всего нехорошего о себе услышал, от меня отвернулись почти все друзья. Некоторые знакомые просто перестали воспринимать мои слова всерьез, регулярно пытались задеть и напомнить мне, что я ненормальный.
Но больше всех мне отравил жизнь местный священник. На сельском празднике он зачем-то решил заявить перед толпой народа, что в меня вселились бесы, и призвал за меня молиться. После этого случая сельские набожные люди стали буквально показывать на меня пальцем. Таких испытаний я не выдержал и перестал принимать препараты, чтобы снова пытаться выглядеть нормальным, таким же, как все.
Как это нередко бывает при биполярном расстройстве, вскоре меня накрыла бурная мания. Во время первой мании я пытался спасти льва из Минского зоопарка: решил, что несправедливо сидеть ему в клетке, лучше пусть погуляет по городу. Спасибо другу, он вовремя забрал меня.
Во второй раз я решил улететь в Китай. Мне казалось, что в этой стране я смогу обрести внутреннюю гармонию. В тот раз за мной в аэропорт примчалась тетя.
После всего пережитого я понял, что у меня нет другого выхода, кроме как подстраиваться под заболевание и полностью менять образ жизни.
Жизнь с биполярным расстройством—это ежедневная борьба за выживание. То, что здоровым людям дается легко, от меня требует огромных волевых усилий.
Я выполняю все предписания врачей и четвертый год нахожусь в ремиссии. Для меня закрыт путь в систему образования. Я стал работать копирайтером на фрилансе. Изучил все, что удалось найти, про биполярное расстройство. В сообществе «Биполярники» нашел информацию о российских группах взаимопомощи и понял, что это как раз то, что мне нужно. Я ведь лишился привычного круга общения, а группа поддержки — это возможность найти своих.
Я решил собрать такую же группу в Минске, и мне предложили помещение для наших встреч в Клубном доме «Открытая душа». Тогда я стал активным волонтером этой организации. Я видел людей с такими же и даже более сложными проблемами, которые не опускают руки — находят хобби, работу, друзей, — и наконец-то почувствовал себя на своем месте.
Руководительница Клубного дома уволилась, и оказалось трудно найти на замену человека, который бы разбирался в нашей области. Так в ноябре 2019 года я стал новым руководителем всего проекта.
Мое состояние время от времени ухудшается, я чувствую депрессивные звоночки. От провала меня удерживает, наверное, только мысль о том, что огромному числу соотечественников сейчас намного хуже, чем мне.
«Я смотрела в зеркало и не узнавала своего лица»
С детства я помню опустошающее ощущение тоски и тревогу, которая не давала мне спать. Я шарахалась от всего и ненавидела себя. В подростковые годы я часто хотела умереть и несколько раз совершала попытки суицида. Однажды выпила целый блистер транквилизатора. Я резала канцелярскими лезвиями руки, грудь, суставы на пальцах. Со школьных лет злоупотребляла алкоголем, чтобы заглушить тревогу.
Врачи общей практики, к которым я часто попадала, советовали мне обратиться к психиатру. Но моя мать была категорически против. Она говорила, что в психбольнице из меня сделают овощ, и старалась не допустить этого любыми способами.
В семнадцать лет, после блестящих экзаменов и поступления в Театральную академию, меня накрыло. Было ощущение беспросветного тупика. У меня начались галлюцинации — казалось, что люди на улице шушукаются обо мне или смеются надо мной. Из-за тревоги я не могла спать, в моей голове прокручивались картинки медленной мучительной смерти, и я не могла их остановить. Я пыталась уснуть на многоярусной фанерной кровати почти под потолком, но закрывала глаза и видела, как кровать падает и доски втыкаются мне в спину.
На свадьбе подруги я напилась и влезла в драку, а наутро решила, что мне нужна помощь. Меня отправили к психиатру. Врач сказала, что у меня нет выбора, я должна лечь в больницу, хотя на самом деле я имела право отказаться и лечиться амбулаторно.
Меня отвезли в Скворцова-Степанова, психбольницу, которая считалась хорошей. Но на деле порядки и бытовые условия в этом заведении мало отличались от тюремных. Медсестры заставляли пациентов мыть полы и использовали более сильных и агрессивных больных, чтобы управлять слабыми. Они требовали, чтобы пациенты любыми средствами приводили к обеду тех, кто в плохом состоянии и лежит целыми днями. Больных поднимали тумаками. За это медсестры награждали своих «помощников» сигаретами.
Даже моего отца испугало происходящее. Он дал персоналу взятку, увез меня домой и даже предложил оплатить сессии с психотерапевтом. Правда, оплатил он только первые три сессии, а дальше мне пришлось устроиться на работу, чтобы позволить себе психотерапию.
Поначалу я страдала только от депрессий. И была немало удивлена, когда в двадцать четыре года, после публикации книги и свалившейся на меня известности, психика выдала психотическую манию. Бабочки в животе порхали с такой силой, аж тошнило. Начались серьезные проблемы с вниманием, иногда я забывала, какой сегодня день и нужно ли идти на работу. Очертания цифр и букв перед глазами менялись. Я могла сесть не в тот автобус из-за того, что видела другой номер, заговаривала с незнакомцами на улицах, видя в них лица друзей. Лекции в университете казались мне настолько потрясающими, что я перебивала преподавателей десятками вопросов.
От ощущения будоражащей эйфории сводило подбородок и дрожали зубы — это делало сон почти невозможным. Я похудела на десять кило, потому что в хаосе дел просто забывала поесть, и при этом была очень активна. Меня стали раздражать звуки, которых я слышала слишком много. Все предметы казались будто бы подсвеченными изнутри, а в воздухе среди феерии невероятно ярких красок я видела разложение белого цвета на спектр. Если я с кем-то ссорилась, то не могла остановиться, пока не доводила человека до слез, я разучилась останавливаться.
После двух месяцев эйфории я невероятно зациклилась на мюзикле «Иисус Христос — суперзвезда». Поначалу меня завораживала его красота, но потом мне стало казаться, что я и есть хиппи-Иисус во втором пришествии, и я должна умереть на кресте ради спасения человечества. Я смотрела в зеркало и не узнавала своего лица.
Галлюцинации сильно напугали меня, и я с огромным стыдом и страхом обратилась к психиатру повторно. Он посоветовал начать курс антипсихотических препаратов. Они замедлили мою жизнь и со временем вернули адекватное восприятие мира, но не спасли от сильнейшей апатичной депрессии, которая обрушилась на меня после.
Позже я поняла, что у меня с подростковых лет случались легкие мании — периоды эйфорической продуктивности и вдохновения, которые длились месяцами. Но я относилась к ним как к должному, думая, что у всех бывают черные и белые полосы. Судя по схеме лечения, врачи и раньше подозревали у меня биполярное расстройство, но почему-то мне об этом не сообщили.
Фрагмент книги любезно предоставлен:
© ООО Издательство «Питер», 2022
© Серия «Психология на каждый день», 2022
© Маша Пушкина, 2022