Существуют семьи, в которых имеются факты, которые никто из членов семьи не признает, на которые закрываются глаза, спрятаны скелеты в шкафу, которые отравляют жизнь этих самых членов семьи, держащих шкаф на вечном замке. Этот шкаф обходят десятой дорогой, а если кому-то случайно приходится заглянуть в него, все ведут себя так, как будто никакого скелета не существует. Тот же, кто увидел этот скелет, со временем перестает доверять собственным глазам и другим органам чувств, вступая с остальными членами семьи в негласный сговор. К таковым скелетам могут относиться: психическое расстройство одного из членов семьи, правонарушения, повлекшие серьезные последствия, насилие, измены супругов и многое другое. Особенно тяжело в таких семьях детям, так как подобные скелеты влияют особым образом на их психику.
Так, психически нездоровая мать не в состоянии полноценно участвовать в жизни своего ребенка, при поддержке всей семьи тщательно старается скрыть наличие заболевания и пытается изображать из себя «нормальную». Ребенок не знает, что мама на самом деле больна, и причины ее поведения ему не известны. Эгоцентризм ребенка подсказывает ему, что во всем виноват он. В результате перед ребенком становится задача изобретения компенсационной модели, которая позволила бы ему как-то с этим справиться. Компенсационная модель становится ведущей в жизни такого ребенка, нанося серьезный урон его детской жизни и тем задачам, которые перед ней стоят. Отрицание важных для ребенка фактов, а для ребенка факты, которые касаются его близких, важны, что создает напряжение в его психике; все его реакции, защиты и модели поведения начинают выстраиваться вокруг этой неназванной, туманной ситуации. Эта туманная ситуация, этот страшный скелет в шкафу не могут быть названы, прояснены, оплаканы, и потому фиксируют психику на себе. Скелет, незримо присутствующий в шкафу, создает фантазии, строит эмоциональные и рациональные конструкции, которые каким-то образом призваны объяснить, что же происходит, психика стремится прийти к какому-то завершению, какому-то решению, а в случае детской психики – непротиворечивому решению, потому как перерабатывать и усваивать противоречия у нее пока не выходит.
Правдивая информация, честное объяснение создают почву, на которую можно опираться. Какой бы печальной не была информация на нее можно опираться, ее можно переживать адекватно. «Нормальной» может быть любая трагедия, если позволить себе и другим членам семьи ее переживать и, в конце концов, пережить. Названное, объясненное перестает «висеть» в психике чем-то мутным, хаотичным и бескрайним, оно обретает свое имя и границу, и тогда его можно пережить. Называние - всегда важный этап в процессе терапии переживаний; оплакать и пережить можно то, что имеет название, то, что имеет границу. Лечение зависимостей также начинается с признания: «Я алкоголик», « Я наркоман», « Я игроман». Называние позволяет двигаться дальше, это своеобразная точка «от». Без названия своим именем отпределенной трагедии невозможно двигаться дальше, невозможно избавиться от зудящего вопроса: «Что происходит?» и вечных ложных попыток как-то ответить на этот вопрос. Там, где нет границ, царит неопределенность и хаос, которые непрекращая сметают любую контурную линию, так как очень страшно столкнуться с сутью, открыть шкаф и увидеть скелет, хранившийся там много лет. Но когда это случается, психика дозревает до того, что человек способен назвать событие своим именем, и запускается необратимый процесс качественных изменений.
