Три чувства вины преследуют человека на протяжении всей его жизни: чувство реальной вины, иррациональное чувство вины и чувство вины экзистенциальной.
Рациональное чувство вины имеет большую ценность. Оно отражает реальность, сообщая человеку, что он погрешил перед другими. Рациональная вина сигнализирует человеку, что ему надо исправить свое поведение.
Человек, способный ощущать рациональную вину, может использовать это чувство как руководство к моральному поведению. Способность к рациональной вине дает возможность регулярно исследовать свои ценности и стараться жить, насколько это возможно, в соответствии с ними.
Рациональное чувство вины помогает исправлять свои ошибки, поступать морально и проявлять инициативу. Рациональная вина хороший помощник в том, чтобы относиться друг к другу сочувственно и великодушно.
Рациональная вина определенно человеческое состояние. Каждый человек совершает агрессивные действия или имеет морально неприемлемые агрессивные мысли. Когда такое случается, люди ощущают реальную вину; они чувствуют себя некомфортно, так как преступили свои собственные этические стандарты. Рациональная вина подвигает их и на исправление своих ошибок, и на великодушие по отношению к другим.
Рациональное чувство вины - реалистичная реакция на вред, в действительности нанесенный другим, она всегда пропорциональна реальной величине ущерба и уменьшается, когда человек прекращает свое приводящее к вине поведение и исправляет ошибки.
Люди, переживающие рациональную вину, могут чувствовать потребность покаяться, попросить прощения, искупить вину, а так же и подвергнуться соответствующему наказанию. Цель этих потребностей – вернуть идентичность, жить в мире с самим собой и обществом. Такие люди осознают не только свою реальную вину, но также и сильные стороны своей личности, такие как сила, честность или преданность. Они осознают, что являются человеческими существами, которые стараются быть честными с собой и другими, но могут ошибаться.
Чувство иррациональной вины развивается в детстве. Дети часто приходят к убеждению, что являются причиной проблем, над которыми они на самом деле не властны, в том числе развод, скандалы членов семьи или их пагубные пристрастия. Дети могут пытаться исправлять эти мнимые ошибки, усердствовать в самонаказании, или принять решение никогда больше не приносить никому вреда. Они начинают уклоняться от естественного самоутверждения, оценивая его как опасную агрессию. Они могут также опасаться, что другие разгневаются на них за их поведение и попытки самоутверждения. Дети часто проносят такую иррациональную вину во взрослое состояние.
Человек, склонный к развитию иррациональной вины, чувствует себя не совсем человеком. Его идентичность неприемлема - он чувствует себя виновным по своей сути. Переживание иррациональной вины может стать следствием угроз лишения родительской любви в том случае, если ребенку объясняется причинно-следственная связь между его проступком и этой угрозой. В данном случае угроза лишения любви становится для ребенка сигналом о том, что он совершил неверный по отношению к любимому человеку поступок. Ребенок осознает, что его реальные или воображаемые неправильные поступки стали преградой между ним и любимым родителем, что он стал причиной для родительского отчуждения, что его поведение препятствует нормальному взаимодействию с любимым человеком.
В некоторых случаях родитель индуцирует чувство вины ребенку за сам факт его существования (« Если бы тебя не было, я бы могла быть успешной», «Если бы ты не родился так рано, я бы могла учиться», «Если бы не ты, я бы не жила с твоим отцом»). Таким образом, у человека с ранних лет его жизни формируется иррациональное чувство вины, в отношении самого факта своего существования, что некоторых наиболее экстремальных вариантах может приводить к лишению себя жизни. Такие посылы членов семьи часто передаются из поколения в поколение, что становится социально опасным, так как такие люди сами становятся индукторами, которые заражают других людей неудачами, неверием, разочарованностью и конфликтами.
Иррациональная виноватость имеет такое же отношение к чувству вины, какое высокомерие имеет к стыду. В каждой из этих ситуаций человек скорее пытается обойти проблему, чем перерасти ее.
Существует также тип иррациональных моралистов, которые пытаются поддерживать свою моральную идентичность самозабвенных людей, лишенных всякого эгоизма. Они могут становиться «праведниками», убежденными, что овладели мастерством заботы о других. Они «признаются» в своих добродетелях (которые не могут обойтись без иррациональной вины) вместо признания своих грехов.
Иррациональное чувство вины иногда называют еще защитным — оно помогает сохранять идеальный образ Я, оберегает от внутреннего напряжения. В некоторых случаях человек преувеличивает свою реальную вину. Одно из психологических объяснений этому следующее. Если я являюсь причиной какого-то события (пусть даже плохого), то я — не «пустое место», от меня что-то зависит. То есть с помощью иррационального чувства вины человек пытается подтвердить свою значимость. Ему намного болезненнее признать факт, что он ни на что не мог повлиять, признать свое бессилие что-либо изменить, чем сказать «это все из-за меня!».
К.Хорни исследуя чувство вины обращала внимание на то, что если тщательно исследовать чувство вины и испытать его на подлинность, становится очевидным, что многое из того, что кажется чувством вины, является выражением либо тревожности, либо защиты от нее.
Вследствие высочайшей тревожности при неврозах невротик чаще, чем здоровый человек, склонен прикрывать свою тревожность чувством вины. В отличие от здорового человека он не только страшится тех последствий, которые вполне могут иметь место, но заранее предвидит последствия, абсолютно несоразмерные с действительностью. Природа этих предчувствий зависит от ситуации. У него может быть преувеличенное представление о грозящем ему наказании, возмездии, покинутости всеми, или же его страхи могут быть совершенно неопределенными. Но какой бы ни была их природа, все его страхи зарождаются в одной и той же точке, которую можно грубо определить как страх неодобрения или, если страх неодобрения равносилен сознанию греховности, как страх разоблачения.
И. Ялом отмечает феномен невротической вины, которая «происходит от воображаемых преступлений (или мелких проступков, вызывающих непропорционально сильную реакцию) против другого человека, древних и современных табу, родительских и социальных запретов». «Справиться с невротической виной возможно путем проработки собственной «плохости», бессознательной агрессивности и желания наказания».
Существуют хронически иррационально виноватые люди, чаще всего это чувство тяжкое наследие эго сложного детства, однако и люди, которые не склонны к развитию подобного чувства время от времени могут испытать иррациональную вину. Например, если на их пути встретится искусный нарциссичный манипулятор или психопат, или же если определенная ситуация, которая спровоцировала это чувство, по своему психологическому содержанию напоминает о былых, ранее не осознанных проступках.
Экзистенциальной вине Ялом отводит роль советчика. Как выявить свой потенциал? Как узнать его, встретившись с его проявлением? Как мы узнаем, что потеряли свой путь? – задает вопросы Ялом. Ответы на эти вопросы он черпает в трудах М. Хайдеггера, П. Тиллиха, А. Маслоу и Р. Мэйя. "С помощью Вины! С помощью Тревоги! Через зов бессознательного!".
Вышеуказанные мыслители согласны между собой в том, что экзистенциальная вина – это позитивная конструктивная сила, советчик, возвращающий нас к себе самим.
Экзистенциальная вина универсальна и не является результатом невыполнения родительских приказаний, «но вытекает из того факта, что человек может рассматривать себя как индивида, который в состоянии или не в состоянии делать выбор» (Р.Мэй).
Таким образом, понятие «экзистенциальная вина» тесно связано с понятием личной ответственности. Экзистенциальная вина приходит к человеку, когда он осознает, что на самом деле имеет обязательства перед собственным бытием, когда он понимает, насколько важно реализовать потенциал, определенный ему природой. Экзистенциальная вина не связана с культурными запретами или интроекцией культурных предписаний; ее корни лежат в факте осознания себя. Каждый человек испытывает экзистенциальное чувство вины, несмотря на то, что ее сущность будет претерпевать изменения в различных обществах, и в большей степени будет определяться самим обществом.
Экзистенциальная вина не является сама по себе невротической виной, хотя она обладает потенциалом, необходимым для трансформации в невротическую вину. Если эта вина не осознается и вытесняется, то в таком случае она может развиться в невротическое чувство вины. И так как невротическая тревога является конечным результатом естественной экзистенциальной тревоги, которую старались не замечать, то из этого следует, что невротическая вина представляет собой результат отсутствия противостояния экзистенциальной вине. Если человек может осознать и принять это, то такая вина не является патологичной.
Однако при правильном подходе экзистенциальная вина может принести человеку пользу. Осознанная экзистенциальная вина способствует развитию способности мириться с окружающим миром, сопереживать другим людям, а также развивать свой потенциала.
Р. Мэй рассматривал еще одну разновидность экзистенциальной вины, - вина за невозможность полного слияния с другим человеком. Человек не может посмотреть на мир глазами другого человека, не может почувствовать то же, что другой человек, не может слиться с ним воедино. Несостоятельность этого рода лежит в основе экзистенциальной обособленности или одиночества. Эта обособленность создает непреодолимый барьер, отделяющий человека от других людей, становится причиной межличностных конфликтов.
Человек должен прислушаться к своей экзистенциальной вине, которая побуждает его принять фундаментальное решение – радикально изменить свой образ жизни, измениться самому, стать собой.
И. Ялом указывает на то, что осознание экзистенциальной вины в ряде случаев может тормозить дальнейшее развитие человека. Так как решение измениться подразумевает, что человек один в ответе за прошлое крушение своей жизни и мог бы измениться уже давно. А переживание экзистенциальной вины «заставляет индивида размышлять о растрате – о том, как случилось, что он пожертвовал столь многим из своей уникальной жизни». Сделать шаг к изменению – значит признать постыдность своего прошлого. И человек, чтобы избавиться от признания своей прошлой жизни одной большой ошибкой, вытесняет чувство экзистенциальной вины, сохраняя верность привычным стереотипам.
