Большой город не любит Смерть. Здесь если о ней и говорят - исключительно как о чем-то пугающем: бандиты, теракты, ДТП. Смерть, если и привлекает внимание - только если она произошла не естественным путем. И это, однозначно - ужас, трагедия, чья-то ошибка либо злой умысел. В идеале большой город хочет жить вечно. А кроме идеалов он вообще ничего не признает.
Я - до мозга костей горожанка, хотя и с крестьянскими корнями.
Моя бабушка, родившаяся и выросшая в сибирском селе, очень спокойно относилась к смерти. О ком бы ни шла речь - о скончавшемся родственнике, хорошем друге или дальнем знакомом, или о прожившем у нас несколько месяцев хомячке, которого в конце концов сожрал кот.
Циклы жизни-смерти-жизни прекрасно видны в деревне - в каждым проросшем колоске, ставшим урожаем, зерном и сгнившей в осенней слякоти травой, и снова родившийся новыми всходами. В носящейся по двору пеструшке, которая станет куриным бульоном для возвращения здоровья больному ребенку. В бычке, рождения которого ждали и может даже помогали, потому что потом он будет забит к празднику.
Однажды на психологической группе я рассказала эпизод из своего детства. Я любила сочинять всякие истории, и однажды сказала бабушке, что вместо уроков мы убежали в ближайшую деревню, поймали там курицу, заражили ее на костре и съели. Кажется, все это было к тому, что мне очень не хотелось есть домашний обед. Бабушка на это мне сказала, что нехорошо ловить чужих кур, ей уже рассказал о нашем поведении участковый и в следующий раз заберет нас в милицию.
Некоторые из участников группы (видимо совсем городские) были в ужасе. Что это за фонтазии у семилетней девочки! Схватить курицу, голыми руками свернуть ей шею и зажарить в крови! Но в моем тогдашнем сознании ничего такого не было. Просто я всегда любила жареную курятину и прекрасно понимала, откуда она берется.
Город - это вечное бегство от смерти. Неистовая гонка за вечной молодостью, вечной красотой, вечной силой, вечной успешностью. Идеал города - вечно юные манекены в сияющих витринах. На них меняется одежда, прически, макияж. Но сами они - всего лишь носители модных оболочек, не более. У них должна быть идеальная фигура и не должно быть никаких дефектов в виде болезней или смерти.
Но Госпожа Смерть никуда не делась. Она повсюду - где бы вы ни жили и чем бы ни занимались. Вот она подкрадывается к преуспевающему бизнесмену и шепчет: у тебя накопилось много долгов! Нет, не финансовых, совсем других. Ты так не любишь ни с чем расставаться. Ты собрал так много всего, что считаешь своим. Ты так любишь контролировать других людей и все, что они делают для тебя. Но я могу забрать любого из них, в любой момент. Я могу забрать все что угодно из твоего имущества. Приведу к тебе огонь, или воду, или бандитов. А будешь упорствовать и не понимать моих намеков - заберу тебя самого.
Вот она подкрадывается к печальной конторской служащей, прозябающей в крохотной квартирке на нищенскую зарплату. Садится рядом за стол, когда та ушла в глубокий транс под очередной сериальчик, даже не заметив своего перехода. Она не слышит киногероев, до ее слуха отчетливо доносится: Отдай мне свое ничтожество! У тебя его так много, а ты копишь еще и еще. Отдай мне свои жалобы на жизнь, свою зависть к каждому, кто появляется в поле твоего зрение. Отдай мне твои обиды - ты их рождаешь по любому поводу, они бегают вокруг тебя голодной оравой и ты никогда не сможешь их накормить, сколько бы ни трудилась. У тебя есть еще очень много, что на самом деле принадлежит мне, но сейчас - отдай хотя бы это. Да, я знаю, тебе придется расстаться с очень важной частью самой себя. Но иначе - я приду за тобой и заберу целиком. Не будь жадной и глупой! Отдай мне мое.
Вот она возле молодой мамы, полностью поглащенной своим чадом. Женщина идет куда-то, держа своего ребенка за руку, но не видит ни его, ни себя. Почти целиком растворилась в тумане своих иллюзий и уже не ясно, гда заканчивается она и начинается он. Она не может распознать шаги Смерти, но ясно слшыит, как складываются слова в ее голове: Отдай мне твою гордыню за себя и ребенка! Отдай свои пустые мечты о его блестящем будущем, выращенные на твоих страхах, политые твоими несбывшимися мечтами, щедро удобренные картинками из глянца и голливудских мелодрамм. Отдай хотя бы половину своих требований к нему, ты ведь сама в них путаешься и не всегда можешь связно объяснить, так их много и настолько они невразумительны, Да, тебе будет очень больно с этим расставаться. Сейчас тебе кажется, что это все равно что потрять руку или ногу. Но если не сделаешь - я заберу сперва твоего ребенка, а потом и тебя саму. А сделаешь - увидишь, что это была не часть твоего тела, а раковая опухоль, от которой давно пора освободиться.
Вот она стоит за плечом седенького профессора. Он водит пальцем по строкам книги, но буквы отказываются складываться в связный текст. Он не может уловить сути, лишь фрагменты памяти дразнят его сладкими воспоминаниями о том удовольствии, что дарили ему когда-то эти тома. Рядом никого нет, только книги, горы книг. Но они молчат, превратившись из лучших друзей и самых желанных возлюбленных в никчемный ворох бумаг. И тут он различает шепот, едва заметный среди шелеста страниц: «Ты думал найти спасение в этих мертвых буквах? Ты много лет прятался здесь от жизни, надеясь сбежать от меня? Ты думал, твои знания - это то, что будет с тобой всегда? Ты полагал, что если твое имя написано много раз на бумаге, да еще на почетном месте автора - это спасет тебя от неизбежного забвения? Как же ты глуп, несмотря на все твои знания! Все они не значат ровным счетом ничего для моего взора, идущего из пустоты. Сколько бы знаний ты не насобирал за свою жизнь, лишь одно имеет значение - насколько они изменили твою душу? Какой след оставили в твоем сердце? Остальное - не более чем мишура, прах к праху, пепел к пеплу, ничего более. Перестань цепляться за свою память о том, что потеряно безвозвратно. Отдай мне свои сожаления об утраченном, свою глупую гордыню и вечное недовольство. Проживи свои последние дни с открытым сердцем, потому что я совсем близко и уже нет смысла бояться меня".
Вот она склонилась над прикованной к постеле обжоре, она уже давно не выходит из больниц из-за тысячи болячек. Ее мозг одурманен лекарствами и ужасом неминуемой кончины. Она ждет, что Госпожа Смерть проявит к ней милосердие. Но Смерть не знает, что это такое. Она говорит как есть: Помнишь, как ты соскребала со стенок кастрюли остатки каши? Как давилась еще одной порцией супа - не потому, что голодна и даже не потому, что вкусно, а потому, что - не выбрасывать же! Помнишь, как учила тому же своих детей, заставляла доедать до последней крошки, несмотря на их слезы? Помнишь, как ходила в заношеной одежде по той же причине? Помнишь, как всю жизнь была готова удавиться за копейку, хотя никогда не была бедна? Помнишь, как, отправляясь отдыхать, всегда брала отели «все включено», запихивала в себя еще одну тарелку шведского стола или коктейлей на пляже, хотя давно уже не лезет, потому что - оплачено же! Помнишь, как подсовывала покупателям полусгнившие фрукты, чтобы не выбрасывать, а извлечь прибыль? Каждый раз при этом ты обкрадывала меня. Меня - Госпожу Смерть! Ты думала - можно только брать и не отдавать? Но я всегда была рядом. Ты давно уже принадлежишь мне. Все, что ты можешь сделать сейчас - это, наконец, смириться. И наконец-то - отдать.
Смерть - повсюду, в миллиардах точек земного шара одновременно. И она не страшна для тех, кто не боится жизни. Потому что жизнь - это вечный поток, где невозможно привлекать, не отпуская и брать, не отдавая. Она рядом с каждым и всегда ждет своих даров. Будешь упорствовать - заберет тебя самого. Чтобы отдать - бывает нужно пройти через боль, страх, стыд, жалость к себе. У каждого свои страшилки и ловушки на пути к Смерти, но без них нельзя. Чем дольше упираешься - тем больше боли и страхов встают между вами.
Она нуждается в том, чтобы получать свое. И она это получает. Постоянно, каждый день - свои дары. Потому что иначе, если ты будешь жаден и самоюлив, и не захочешь ничего отдавать - она заберет тебя самого.
Она и сейчас стоит за твоим левым плечом.
«Эй , привет! Каким сегодня будет твой дар? Потому что иначе..."
