Если поле представляет собой перманентный поток феноменов, то что же тогда является нам в качестве стабильной реальности, в которой большинство из нас пребывает? Ведь не будем же мы оспаривать тот факт, что мы живём в относительно стабильном мире, который не изменяется ежесекундно. Почему внешние впечатления от окружающего нас мира не соответствуют постулируемым здесь фундаментальным положениям о природе реальности? Или здравый смысл нас обманывает?
Справедливое замечание. До сих пор мы говорили о природе поля, не учитывая тот факт, что в спонтанную динамику вторгаются вторичные факторы, которые и структурируют его.
Что же это за факторы?
В этой статье я упомяну лишь об одном из них, вносящим наиболее весомый вклад в стабилизацию поля. Речь пойдёт о концепции.
Что же это такое? Если кратко, то концепция представляет собой в самом общем виде большую или меньшую совокупность феноменов, находящихся друг с другом в устойчивой связи, определяемой принудительной валентностью. Проще говоря, если один из феноменов появляется в поле, то он влечёт за собой появление всего феноменологического конгломерата. Таким образом осознавание определяется не спонтанной динамикой поля, производной от переживания, а некой более или менее устойчивой схемой. Чаще всего концепция для устойчивости принимает в основу своих феноменологических связей причинно-следственные отношения.
Я хотел бы подчеркнуть для вас, уважаемый читатель, эту принципиальную разницу в способах регулирования динамики поля – переживанием и концепцией. Они являются альтернативами и комплементарны друг другу – либо переживание, либо концепция. Соприродным полю является переживание, именно оно позволяет феноменологической динамике течь спонтанным образом. В тот момент, когда свободное течение процесса переживания останавливается, например, ввиду невыносимости для человека впустить в своё сердце то или иное чувство, то или иное желание и пр., остаток витальности тут же конвертируется в связь между теми феноменами, осознавание которых не столь мучительно. При этом чем больше витальности оказывается блокировано в переживании, тем сильнее сформированная связь. Следовательно, тем сильнее и ригиднее концепция.
Впоследствии встреча человека в поле с теми же невыносимыми для переживания феноменами автоматически вызывает к жизни ту или иную концепцию, которая в качестве суррогата переживания структурирует поле до вполне предсказуемой и стабильной динамики. Теперь человек замечает лишь те феномены, которые «вписываются» в концепцию, и оказывается совершенно «слеп» к тем из них, которые находятся за пределами ее. Именно по этой причине то, что мы воспринимаем как структуру личности, или тип того или иного человека, или любую психологическую закономерность, является по своей сути результатом хронификации контекста поля какой-то концепцией. Жизнь при этом становится предсказуемой и стабильной, однако, витальность переживания в той или иной степени покидает ее. Динамика поля редуцируется до хронифицированных его контекстов, которые в диалогово-феноменологическом подходе в психотерапии носят название self-парадигмы.
Но, подчеркну, это не плохо. Концепция является альтернативой переживанию и появляется в том случае, когда человек оказывается не в состоянии переживать свою жизнь в её непредсказуемости. Любому из нас, если мы конечно, пока не достигли просветления, нужны концепции для структурирования жизни. Большинство действий, которые мы совершаем ежедневно, регулируются именно концепциями. Необходимость в восстановлении переживания появляется лишь в тот момент, когда человек начинает осознавать свою жизнь как неудовлетворяющую его. В этом случае он обращается за психотерапией, и ему потребуется изрядное мужество для того, чтобы начать переживать свою жизнь, окунувшись в непредсказуемость феноменологической динамики поля. Структуры, типы, классификации, убеждённости, представления концептуальной природы могут при этом начать рушиться на глазах, освобождая место для свободной и неожиданной динамики жизни.
