Задавать вопросы так сложно. Отвечать на них так бессмысленно.
Так тяжело бороться с тем, у кого нет ни рук, ни ног, чей облик ты не можешь различить среди миллиона других, с тем, кого ты не видишь, а лишь ощущаешь. Так много страха и тревоги, так мало смелости и надежды. Так смело вступать с этим противником в разговор, так медленно идут переговоры о мире, о надежде на положительный исход поединка. Дипломатия бессильна, скальпель хирурга режет наотмашь по еще незажившей ране. Боль и чувство одиночества сочится из незримой раны, тоска пропитала повязку и ореол депрессии окружает меня тонким ароматом бессилия. Мне так тяжело понимать, что несмотря ни на какие мои усилия я никогда не смогу понять, как и где состоится моя финальная битва и состоится ли она вообще.
Депрессия и тревожность, обсессии и компульсии, страх и ненависть в моей голове. Тоска и стыд, вина и одиночество. Как я могу их превозмочь своей силой воли, как я могу заставить их покинуть берега мой души и отправиться туда, за горизонт моего восприятия чтобы я никогда больше и не чувствовал, чтобы придя к обелиску павшим надеждам на берегу безутешного моря мечтаний я томно посмотрел вверх и увидел бы лишь обгаженный чайками бетонный пик памятника. Кто знает ответ на этот вопрос? Кто носит в себе эти строгие истины нашей жизни и бесконечно пытается продать их га грош при свете неоновой лампы. Джин давно улетел в Египет.
Каждый раз видя перед собой клиента я всегда замираю в предчувствии чего-то такого нового и волнующе необъятного, чего-то такого, что прольет свет на темный лес со множеством тропинок и как луч маяка осветит дорогу идущему. Каждый раз я надеюсь, что что-то произойдет, и я смогу поймать в свои ладони проблеск надежды и вернуть его ярко сияющим огоньком, который согреет немного лучше, чем бумажный стаканчик с чаем.
Возможно мы всегда обманываемся. Всегда и во всем, и суть состоит лишь в том, чтобы убедиться на практике что наша индивидуальная иллюзия может нам помочь понять смысл происходящего. Диеты и религии, образ жизни и установки, паттерны и стратегии, включение и выключение, тревога и пофигизм, нарциссизм и совесть, вина и стыд, черный и белый, пьяный и трезвый. Кто может хоть что-то в этом понять? Какая иллюзия в моде сегодня? Что сделает нас счастливыми и почему мы не счастливы сегодня, здесь и сейчас, такие как мы есть? Может наше несчастье это и есть наш самый сильный и самый простой самообман?
Человек сидящий напротив меня говорит, что он не знает, как ему исправить то что есть? И это поразительно, потому что я тоже этого не знаю. Я уподобляюсь древнегреческому философу и отступаю в сторону «чем больше я знаю, тем меньше я знаю». Возможен ли маяк посередине темного леса? Откуда взялся голубь мира посередине бущующего океана страсти и неудовлетворенной похоти? Кто на самом деле кого убил, волк бабушку или бабушка волка? Задавать вопросы так сложно. Отвечать на них так бессмысленно. Момент озарения так краток. Вспышка гасит свет тьмы и устремляется наружу к другому, а он…. Он сидит безмолвно в кресле и гладит рукой батарею. Осколки смысла впиваются в его алмазное лицо оставляя после себя красивый узор блесков потерянного смысла и времени.
В конечном итоге мы разойдемся и будем сожалеть о несказанном и несделанном, об еще одной упущенной возможности и об еще одном прожитом вместе моменте жизни. Как он был краток, как он был наивно серьезен, как мы были в нем гармонично нелепы.
Ураган снесет старое и воздвигнет новое. Откуда он взял это новое и куда делось все старое? Ураган молчит, он просто выключает свет, переворачивает табличку и закрывает дверь.
Check out.