Когда я бросила курить, многие меня спрашивали, мол как самочувствие, "каково это дышать полной грудью", "чувствуешь как уже поздоровела" и пр.. Мне и самой было удивительно, но особой разницы я не замечала. Все удобства и плюсы сводились только к тому, что со временем пришло понимание той независимости, когда твоя жизнь идет своим чередом, не оглядываясь на то "где покурить", "когда уже можно будет сделать паузу на перекур" и "омг, осталась всего одна сигарета".
Я ожидала, что с терапией депрессии будет примерно то же. Поскольку существенно жизнь мою изменить она не сможет - денег не даст, умерших не вернет, за детьми вместо меня не присмотрит, а находить позитив в окружающем я и без того умела. По большому счету я бы и продолжала мыслить позитивно, есть шоколадки и раз в неделю совершать рывки-подвиги для выполнения дел по дому, но в один прекрасный день, возвращаясь домой с работы, я оглянулась переходя дорогу (за капюшоном всегда плохо видно машины) и вдруг подумала, а что если бы я не выворачивала голову, а просто ступила и все? Кто бы потерял, если бы меня не стало? Кто бы приобрел? Подумав о коллегах, друзьях, детях и близких, мой мозг рисовал картинку о том как их жизнь продолжалась бы в том же ритме и если бы что-то и изменилось, то ненадолго. Я заплакала без причины и как бы себя не утешала остановиться не могла.
Прошло пол часа - час. Когда остановить плач стало невозможно спустя 2 часа, мне стало страшно от самой себя, я запаниковала и вызвала скорую. "Невроз. Уколим успокоительное. Эффект будет временным, завтра идите к врачу". С одной стороны на меня обрушилось осознание никчемности моего существования, я поняла, что ничего не решаю и ни на что не влияю. С другой стороны я поняла, что не могу себя контролировать даже в элементарном - плаче, что тогда говорить о более серьезных порывах? Дальше тянуть было нечего. После того как психиатр сказал, что лечение начнет действовать не раньше, чем через месяц, я параллельно стала искать психолога.
От самой психотерапии я не ожидала ничего волшебного. Первое что мне было нужно, это почувствовать почву под ногами, убедиться, что с моей головой все в порядке и что все то, что я делаю не приведет меня назад к тому бесконтрольному плачу. Мне нужно было понять, что со мной происходит и как с этим быть. От таблеток казалось, что голова вот-вот лопнет, поэтому я попросила встречаться чаще, чтобы специалист просто слушая меня со стороны давал обратную связь что со мной все в пределах разумного, что я не псих и что я иду в правильном направлении.
Мы не говорили ни о чем существенном, ничего серьезного не планировали, никаких катарсисов и инсайтов у нас не случалось. Единственное что на тот момент для меня было важным, это не пропускать наши встречи, т.к. мне казалось, что обязательства перед другим человеком в случае чего смогут меня остановить. Можно подумать, что разделив ответственность ты только сбрасываешь свои проблемы на других, но на самом деле это стимулирует, когда ты понимаешь, что твои поступки отразятся и на человеке, который тебя вытягивает. Чем больше психотерапевт со мной работала, тем больше я узнавала о закономерностях в моем состоянии и ощущала что все поправимо, появлялась еле уловимая уверенность. Больше всего мне импонировало то, что она не заставляла меня проявлять какую-то активность, мы просто говорили ни о чем, не копали ничего из детства, не кошмарили родителей, не составляли списки целей, никуда не бежали и ни на кого не оглядывались. Периодически мне хотелось спросить, когда мы начнем что-то менять, но я не решалась, поскольку после этих встреч я чувствовала себя как после душа. Не в том смысле, что я очищалась, а в том смысле, что уже долгое время душ был тем единственным местом, где я могла спокойно побыть сама с собой, никому ничего не объясняя, не прося, не оправдываясь... Просто греть позвоночник и думать о чем-то своем.
*****
Как принято говорить, в тот день "ничего не предвещало", но меня как прорвало. Я поняла что плач который так меня напугал и который я не могла остановить, это был крик моей души обо всем невыплаканном горе. Я была сильной слишком долго. Я всегда верила в то, что людям нет никакого дела до чужих страданий и всегда старалась быть только веселой и позитивной. Если у меня случалась какая-то беда, я никогда не просила о помощи, а мужественно преодолевала все сама. Только спустя время я могла рассказать другим "как было сложно, но я сделала это". Когда на душе становилось совсем невыносимо, я думала о "голодающих детях Африки" и о том, что я сильная, я справлюсь, а вот другим непременно помощь нужна больше. Но сильнее всего меня добило осознание того, что за свою боль и за свое горе я чувствовала вину. Потому что нельзя было жаловаться, нельзя было огорчать близких моим дурным настроением, нельзя было болеть, нельзя было грустить и тревожиться, нельзя было уставать или быть ничем не полезной, нельзя было быть собой, если это не приносит другим радость... Даже в детстве у меня было прозвище "Колокольчик", потому что я всегда была звонкой, веселой и заводной... Никто же не любит людей у которых какие-то проблемы...
Каждую неделю от встречи до встречи я только вспоминала и записывала, что еще мне нужно рассказать психотерапевту, о чем пожаловаться, о чем излить душу. Каждую гадость из прошлого, которую я завернула в обертку "позитивной психологии" и "философии толерантности" я медленно разворачивала и угощала своего терапевта. А она вместо того, чтобы остановить этот поток желчи от "неблагодарной девочки, эгоистки" только тянула из меня все больше и больше тоски, внимала каждую деталь. И я снова плакала, потому что в те времена мне было нужно, чтобы меня так слушали и дали возможность хотя бы день не принимать никаких решений... А не говорили, что я сильная и я справлюсь.
Я не знала как должен выглядеть результат психотерапии. Мне казалось я должна стать веселой, не думать о проблемах, активнее интересоваться своим будущим и т.д.. Но первое что мне запомнилось это не тот момент когда я впервые за много лет от души рассмеялась... и не тот день, как за все продуктивно-активные сутки я оставалась полна сил и желаний... как и не то чувство, когда я поняла что муж интересен мне как мужчина, а мои дети невероятно талантливы и душевны...
Первое что мне запомнилось это то как я начала обнаруживать вкус еды и различные запахи. Да, я чувствовала это и раньше, но сейчас это было совсем по другому, особенно. Я поняла, почему я ела так много даже когда желудок был полон. Мне было недостаточно вкуса и я брала не качеством, а количеством. А теперь, когда я укуталась в одеяло и закрыла глаза от света, я почувствовала как маленькие ладошки мягко касаются моего лица. Я очнулась после долгого сна. Я чувствовала, и чувства эти были родом из детства, когда только осень пахнет палеными листьями, когда по-разному пахнут волосы от мороза и солнца, когда в воздухе ты можешь уловить запах водоема и шашлыка. Мое тело было теплыми и мягкими, волосы шелковистыми, даже ступая в тяжелых зимних сапогах я ощущала легкость, как будто в детстве шла в кедах по извилистой горной тропинке, также легко и быстро. Мне хотелось стелить слегка подкрахмаленное свежевыстиранное белье и вдыхать на себе ароматы косметических кремов. Столько запахов, вкусов и ощущений вернулось из детства, что казалось я стала много моложе.
Я не закончила свою психотерапию. Когда всю жизнь ты представлял из себя то, что было удобно видеть окружающим, несколько сложно понять где ты настоящий, а где ты играющий заданную роль. Так получилось, что несмотря на то, что мои родные самые любимые и близкие для меня люди, им сложно давать мне то, что дает мне психотерапевт. Не навязывать свое виденье моей ситуации, не говорить за меня что я сейчас чувствую и почему это со мной происходит, не указывать как нужно решать тот или иной вопрос... После того как психиатр отменил лечение, я по прежнему продолжаю ходить к своему психологу. На первый взгляд можно подумать, что наши беседы бесцельны и ни о чем. Но на самом деле каждый раз я только убеждаюсь, что все наши встречи - обо мне. Обо мне такой, какая я есть, а не такой какой меня хотят видеть окружающие.
Но если бы вы только знали, насколько сладким может быть молоко...
Случай описан Лобазовой Анастасией для проекта "Территория неоправданных ожиданий"
