Использование прикосновения к телу клиента в психотерапии является дискуссионным. Одни специалисты рассматривают прикосновение как вид невербальной коммуникации, которая может обладать терапевтической потентностью, другие считают, что это путь к злоупотреблению и риску травматизации клиента. Бесспорное и безоговорочное с точки зрения одного идеологического психотерапевтического ракурса нарушение «границ» при использовании прикосновений может и не быть таковым, если на него посмотреть с позиций иного идеологического ракурса. И даже больше, с позиций последнего это может быть типичным проявлением психотерапевтической практики.
Существует точка зрения, что прикосновение может быть позволительным и не нарушать психотерапевтическую этику, если оно символизирует материнскую позицию, или если клиент в силу различных причин не способен к вербальной коммуникации; если необходимо передать переполняемому чувствами пациенту принятие и оказать поддержку; если ситуация требует от терапевта усилить или восстановить контакт тревожного пациента с реальностью; если прикосновение является естественным и искренним выражением чувств терапевта по отношению к пациенту и если известно, что такое выражение чувств полезно для целей психотерапии.
Прикосновение, которое символизирует материнскую позицию, должно быть также хорошо отслежено в себе терапевтом. Приведу примеры. Молодой человек, 28 лет, покинул своего терапевта женщину, которая, желая выразить ему поддержку, обняла его так сильно, что он почувствовал ее грудь. «Грудь чужой, немолодой женщины», - при этом, со слов молодого человека, терапевт слегка покачивала его, что вызвало такое сильное сопротивление и желание освободиться, что молодой человек не просто сменил психотерапевта, но настойчиво искал психотерапевта мужчину, у которого, «по крайней мере, нет груди». В другом случае мужчина с инвалидностью, который обратился за психотерапией к женщине терапевту, был оскорблен ее материнскими поглаживаниями, так как воспринял это как «жалость к инвалиду», в то время как он нуждался в поддержании мужского самоуважения.
Особо оговариваются случаи с клиентами, которые подвергались тем или иным злоупотреблениям в детстве, например, по отношению к людям, которые пережили сексуальное насилие в детстве (в этом случае у ряда клиентов отсутствует разграничение любви и насилия). Безусловно, недопустимы «тисканья» клиентов, поцелуи, «игра с волосами», предложение клиентам взять терапевта на руки, вместе полежать на кушетке, попробовать поухаживать за терапевтом (например, поправить галстук).
В чем я убеждена, так это в том, что никогда не следует использовать прикосновение в качестве «приема» (в данном случае речь не идет о некоторых видах телесно-ориентированной практики). Прибегать к прикосновениям не стоит, когда клиент, занимая позицию беспомощности, манипулирует терапевтом, «выпрашивает», чтобы его погладили по головке; когда терапевт не хочет, а клиент просит или требует чтобы к нему дотронулись; если клиент против того, чтобы к нему прикасались, если существует вероятность того, что прикосновение будет неверно истолковано клиентом; если терапевт осознает, что испытывает агрессивные или сексуально окрашенные чувства к клиенту.
Я убеждена, что прикосновение в терапевтическом процессе может обладать большой силой как созидающего, так и разрушительного характера. Важен тип прикосновения, момент прикосновения, зона тела, к которой прикасается терапевт (безусловно, существуют запретные зоны), продолжительность прикосновения, что может вызвать совершенно различные реакции и привести к различным последствиям.
Причинами обильного количества прикосновений в психотерапии могут быть:
отсутствие близости между клиентом и психотерапевтом (можно подозревать у терапевта страх психологической интимности, который маскируется телесной близостью, как это бывает у лиц, постоянно меняющих сексуальных партнеров и не способных к установлению длительных близких отношений);
размытие границ в восприятии себя и другого у клиента и психотерапевта;
сложности в межличностных отношениях у психотерапевта и их компенсация за счет клиента;
неумение терапевта «прикасаться» к душе клиента посредством разговора, взгляда, тона, иногда молчания;
созависимость у психотерапевта и клиента.
Прикосновение в психотерапии может быть уместным и терапевтически оправданным для того, чтобы:
— исследовать особенности контакта клиента и помочь ему «присвоить» новые способы коммуникации;
— предоставить опору (например, в виде предложенной руки) во внешней реальности, чтобы клиент не «заблудился» во внутренних хаотичных переживаниях;
— научить телесному осознанию (например, осознанию напряжений в различных зонах тела и осознанию невозможности, например, «взять», «дать», «прекратить», «настоять» и пр.);
— получить доступ к глубоким переживаниям (особенно, если эти переживания связаны с довербальным или вытесненным опытом, опытом «живущим» в определенных зонах тела);
— обучить лучшему ощущению личностного пространства и личностных границ;
— сообщить клиенту о том, что его принимают и понимают.
— провоцировать/ облегчать физическую разрядку (например, клиенту предлагается использовать тело терапевта для динамического сопротивления);
— оказать поддержку, обеспечить безопасность.
Меня учили когда-то так: «Рука терапевта должна быть теплая и не нести сексуальных импульсов». Я думаю, что когда терапевт осознает себя в терапевтическом процессе, способен отделить свои личные потребности от потребности терапевтической ситуации и потребности клиента (не всегда потребности высказанной, а потребности в самоактуализации, которая в силу различных причин была заблокирована), прикосновение не способно травмировать, а наоборот несет в себе мощную целительную силу. Прикосновение нельзя использовать «вслепую», потому что терапевту нечего сказать, или он не знает как ему самому справится с той болью, которая поглощает клиента, т.е. когда терапевт действует, не исходя из заботы о клиенте, и не на перспективу, а из страха хватается за прикосновение как за соломинку, которая должна спасти от растерянности и страха.
Иногда нам приходится быть «как бы» жестокими, когда мы отказываем в объятьях клиенту, и вместо того, чтобы удовлетворить такую естественную потребность человека, задаем вопрос: «Что стоит за этим желанием?». Кажется, эти слова принадлежат Винникотту: «Не будет никакого завершения, пока мы не дойдем до самого дна впадины, пока не будет пережито то, что составляет предмет страха». Иногда рука, поспешно протянутая клиенту, может спровоцировать утрату ключевого фактора травмы и заблокировать ее переживание, то есть это может быть шагом в сторону от случившегося, а не переживанием его. Порой терапевт должен быть очень стойким, чтобы не поддаться на уговоры «обнимите меня» или «дайте мне руку», чтобы не превратиться в подделку «хорошей матери» «матерью понарошку». Так между терапевтом и клиентом могут быть установлены реальные отношения, в которых терапевт остается в своей роли, а не играет роль, спроецированную на него искаженным восприятием клиента.
Прикосновение в психотерапии должно быть адекватно потребности этого клиента в этот момент, с учетом различных психических динамик. Вместе с тем, что терапевту приходится иногда занимать последовательную и жесткую позицию в отношении прикосновений, абсолютно «стерильный» подход в данном вопросе не приемлем. Чистота и стерильность - разные понятия. Чистота – это незапятнанность, отсутствие в чем-либо посторонних элементов, стерильность – бесплодность, уничтожение всего живого.
Психотерапия - это не «обнимашки» (выражение, использованное одной моей клиенткой), не «ты моя дорогая», «давай, давай», «привет, пока» и прочие вольности, которые не так уж редки. К сожалению, «голодные» по «прикосновениям» люди, склонные к зависимости и не имеющие внутри себя здорового регулятора близости/дистанции с другими людьми, могут попадать в липкую ловушку такого специалиста, становясь его эмоциональной и материальной кормушкой.
Прикосновение к другому должно сопровождаться максимальным уважением, равенством, безусловным принятием ценности другого человека.
Прикосновение должно быть «конгруэнтно» степени интимности терапевтических отношений: терапевт обязан осознавать, что степень физической интимности не превышает степени человеческой интимности.
Я думаю, что правильно каждый раз спрашивать у клиента разрешения на прикосновение, это способствует тому, что клиент сохраняет контроль над ситуацией.
Мне легко дотрагиваться к своим клиентам, чаще всего это легкое прикосновение к плечу (независимо от пола и возраста клиента), брать клиента за руку и давать возможность взять мою руку в свою (независимо от пола и возраста клиента), разрешать обнять меня (такие просьбы чаще поступают от женщин, и лишь изредка от мужчин), обнимать клиента (только женщины и мужчины младше меня, это интересный вопрос и в определенной мере для меня очевидный ответ – «профессионализм», «роль специалиста» не способны устранить первичную половую данность).
Завершая, я расскажу одну историю о нарушении всяких границ терапевта по отношению к клиенту. Мать пятнадцатилетнего Игоря (имя изменено) привела своего сына к терапевту, чувствуя, что ее ребенок замкнут, стесняется девочек, ведет себя неуклюже и, очевидно, от этого страдает. Один раз мать, пришедшая к окончанию сессии сына, увидела, как терапевт трепит ее сына за уши. На следующий день мать, которая не поняла, в чем состоит такой терапевтический подход к ее сыну, позвонила терапевту, чтобы прояснить эту ситуацию. На заданный матерью вопрос, что терапевт делала с ушами ее сына, терапевт ответила: «Не могу удержаться, он у вас такой хорошенький». Нужно сказать, что подросток действительно был способен пробудить умиление, которое люди часто испытывают при взгляде на пухлых малышей, но подростку было уже 15 (!) лет и нуждался он в самоутверждении в половой роли и взрослении, а действия терапевта способны были лишь усилить его инфантильность и чувство изолированности.
Я вспоминаю одно мероприятие по обучению терапии, когда все, включая ведущих, участников, знакомых, мало знакомых, впервые друг друга увидевших обнимались, не переставая. Тогда моя подруга по окончании этого мероприятия сказала: «Слушай, как хочется помыться». Очень жаль, когда терапия, обучение терапии превращается в клоунаду, «обнимашки» воруют возможность пусть и редких, но подлинных человеческих объятий. Впрочем, обнять и дотронутся можно и без рук.
