Впрячь звезду в свою повозку!
На консультациях я нередко слышу: «Если бы не давление общества и родственников, я бы вообще замуж не выходила! Этот брак не дал мне ничего, кроме боли, слез и разочарования».
Часто за любовь женщины принимают свои ожидания. Ждут, что замужество принесет им на «серебряном блюдечке» все материальные и нематериальные блага: уверенность, защиту, исполнение желаний, отсутствие забот… Некоторые представители сильного пола говорят, что женская любовь – это «ширма для эксплуатации мужчин».
Карен Хорни - одна из ключевых фигур в области женской психологии. Единственная женщина, чье имя значится в ряду основателей психоаналитической теории личности. Знаете, когда она написала книгу «Самоанализ», в которой говорила о теории неврозов, в частности, женских? В 1942 году! Этот труд и сегодня не потерял своей актуальности. В нем говорится о том, как часто мы обманываемся, мысленно называя «любовью» свои желания: хотим получить от других то, чего сами себе дать не в состоянии. Эти ожидания, во многом, порождены внутренними барьерами, которые не позволяют женщине что-то делать или даже желать для себя. В своей книге Карен Хорни честно говорит о паразитических установках женщины устами одной из своих героинь, Клэр.
Клэр – честолюбивая дама с вечно невыполненными ожиданиями от своих партнеров, которая постоянно пыталась «впрячь звезду в свою повозку». Но на поверку все «звезды» оказывались всего лишь свечками…
- Так нельзя! Муж меня бросает!! Он не имеет права!!
Но, на минуточку, бросает он ее с загородным домом, квартирой на Остоженке, площадью в сотни квадратных метров, с несколькими предприятиями в России и за рубежом, с собственными бизнесом в Европе, приносящим неплохой доход. А муж у нас кто? А муж у нас работает «волшебником». Муж у нас из Питера. Как и моя новая клиентка...
Больше ничего на эту тему добавлять не стану…
- Нам сам Владыка сказал, что разводиться нехорошо!
- Марина, что я должна делать?
- Принять моего мужа и сказать, что разводиться не надо!
- Помилуйте? После Владыки?!
- Будьте посерьезнее. Мой мир рушится!
- Расскажите подробнее.
- У меня двое детей. Старшему восемь лет, младшему – шесть с половиной. У них такие проблемы, что даже в частной школе их не хотят держать. У младшего энурез, старший дерется. И еще сильно заикается.
- Расскажите о вашем браке.
- Нас познакомили десять лет тому назад. Мы с мамой целую операцию провели по организации нашего знакомства. Я уже была девушка взрослая и серьезная. Знала свои возможности, – она плавным жестом показала на свое лицо и тело. – И могла на него претендовать! Он в то время уже был при делах, занимал высокий пост. Мне сказали, что он угрюм, нелюдим, его трудно разговорить. Что мне нужно взять инициативу в свои руки. И если он меня не прогонит, то….
Осаждала его несколько месяцев. Он не прогонял. Я удачно забеременела. Мы поженились. Родились дети. А через несколько лет его перевели в Москву. Здесь он строил квартиру, дом, мотался между городами. Года два назад мы переехали сюда окончательно.
- Причина развода?
- У него другая. Господи, Вы бы ее видели! Страшная! Старше меня. Двое взрослых детей. Чмошница!
- Тоже его осаждает?
- Это я её осаждаю! А она от меня бежит.
- Знаете, чтобы два человека жили вместе, желания одного – недостаточно. Нужно, чтобы оба хотели сохранить брак.
- Что вы за психолог такой? Даже не выслушав меня, хотите нас развести!
- Как Вы видите нашу работу?
- Мне Вас очень рекомендовали. Мне нравится, что Вы не тусовщица и цените свою независимость. Поэтому в наши игры не играете. Я дам Ваш телефон мужу. Он Вам позвонит и назначит встречу.
- Марина, пожалуйста, займитесь детьми. Они сейчас очень нуждаются в Вашей заботе.
Через пару дней звонок.
- Нана Романовна, здравствуйте. Вам звонят из секретариата (длинное и важное название). Записывайте, пожалуйста, адрес. Мы Вас ждем в 17:00.
Удивленно спрашиваю:
- А Вы кто?
Опешившая секретарша представляется и еще раз поясняет, кого она представляет. Напоминает, что супруга NN уже договаривалась о встрече.
- Да, действительно так. Но мы договаривались о встрече у меня.
Вышколенная дама вежливо отвечает:
- Возможно, я что-то не поняла. Давайте еще раз уточним адрес и время.
В назначенное время, минута в минуту, ко мне приехал человек, которого я раньше видела только на экране телевизора. Без пафоса, без охраны. Вел себя совершенно нормально и естественно.
Опустившись в кресло, он устало сказал:
- Я слушаю Вас.
- Вы у меня на приеме. Это я Вас слушаю.
- Вы сегодня третий психолог, которого я рассматриваю в качестве кандидатуры для работы с моей семьей. Поэтому расскажите о себе.
- Не думаю, что Ваша служба безопасности не изучила мое досье и не доложила обо всем Вам. У меня стандартные условия. Стоимость моей консультации одинакова для всех, поэтому я могу позволить себе быть свободной. У Вас развод. Зачем тратить время на мою презентацию, если можно поговорить о ситуации в вашей семье?
-Я раньше не обращался к психологу. Это была идея жены. Я думал, что Вы ее представляете… то есть, выполняете ее заказ… и нашел альтернативные кандидатуры. Вот, собственно, почему я хотел, чтобы Вы сказали, как Вы видите развитие ситуации.
- Я ее никак не вижу. Я хочу на нее посмотреть вашим глазами. Вы взрослые люди, сами решаете: разводиться или продолжить жить вместе. Если вы не справляетесь, я сопровождаю этот процесс. Я или любой другой психолог, которого вы с женой выберете.
- То есть, Вы не считаете, что мы должны жить вместе?
- Я не могу сделать никаких выводов, пока не услышу вашу историю. И даже тогда выбор за вами, какие бы выводы я ни делала. Чего Вы хотите? И как Вы видите мое присутствие в вашей семье?
- Я хочу разводиться. Однозначно. Вопрос только: как? Сегодня мне презентовали себя два психолога. Одна из них, женщина, сказала: «Нужно все делать молниеносно. Поставить перед фактом. И, подключив все структуры, дать жене бумагу о разводе». Она сама недавно развелась, говорит, не надо тянуть. Другой психолог, молодой мужчина предложил такой ход: он затеет с моей женой отношения, станет ее любовником, чтобы потом я мог все снять на камеру и «разоблачить» ее.
-Это точно психолог? Других методов у него не нашлось?
- Да, и я спросил: «Зачем унижать? ». Он сказал, что тогда он может стать ей другом, встречаться в кафе, и в неформальной обстановке посоветовать принять «правильное» решение.
- Ваша служба их изучила?
- Да, это очень модные психологи. Они предложили креативный подход. Сказали, что можно и стандартным путем, но… Это долго.
- Знаете, я очень традиционно отношусь к вопросам брака. Развод тоже можно совершить достойно. В вашей семье надо срочно заниматься детьми. У них серьезные проблемы.
- Если я выберу Вас, что нужно будет сделать?
- Вы должны прийти вместе и поставить общую задачу.
- Какую задачу?
- Развод или сохранение брака.
- То есть, для вас это не «ай-яй-яй! », что я ухожу из семьи?
- Возможно, Вы – небожитель и постоянно слышите звук литавр. Но здесь Вы обычный человек, отец двоих детей, которые очень страдают.
- Запишите мой прямой номер телефона, Ваш у меня есть. Будем связываться без секретаря. Звоните в любое время.
- Хорошо, я поговорю с Вашей супругой, и назначим общую консультацию.
На приеме Марина:
- Какая такая совместная консультация? Вы о чем?! У детей проблемы – надо их вывозить в Швейцарию кататься на лыжах и дышать воздухом. Он что, Вас купил? Я же просила! Я уезжаю. Никаких общих консультаций!
На приеме NN:
- Я так и думал. Я уже подал в суд на развод. Мои юристы этим занимаются. Пусть все будет официально.
- Расскажите о Вашей подруге...
- Знаете, я человек нелюдимый, угрюмый, необаятельный. Я - как часы, как функция. Иногда думаю, могу ли я себе вообще позволить эмоции? Есть ли они у меня? Марина – фасадная жена. Я это понимал, когда она окучивала меня вместе со своей мамашей и когда забеременела, потребовав жениться. Я ее не люблю. Никогда не любил. Но мне нужно было быть женатым. Нужно было, чтобы у меня были дети. Для протокола. В каком-то смысле я поставил крест на своей личной жизни.
Детей я люблю. Но я плохой отец. Основал для них трастовые фонды, но не могу с ними играть. Они такие напряженные в моем присутствии, стараются незаметно прошмыгнуть мимо, в свои комнаты. Да я и дома-то не бываю. Наверное, надо с ними что-то делать… Вот! Вы можете научить меня быть хорошим отцом?
Да, про любовь. Мы с ней встретились в её же ресторане. Такое тихое, уютное место. Туда мы пришли с армейским друзьями. У меня мало друзей, всего двое. Они абсолютно не из моего нынешнего круга. Мы друг друга знаем с армии, я им очень доверяю. Один из друзей нас и познакомил. Было поздно, Рита была в зале, ждала, пока мы уйдём, чтобы закрываться. Потом я стал часто туда приходить. Мне с ней было хорошо. Спокойно. Как Вам объяснить? Рита - настоящая, живая, это роскошь для людей моего круга. Она понимала, кто я, но никогда не задавала лишних вопросов. Была благодарна, что я выбираю именно её ресторан, но и только.
Я долго не понимал, как сильно она мне нравится. Мы стали встречаться, совершенно не строя планов и ничего «такого» не имея в виду. Потом ее вычислила и разыскала Марина. Тогда Рита срочно закрыла ресторан и уехала в Москву. Просто сказав, что у нее «и в мыслях не было», у нее взрослые дети и вообще она не из этой серии женщин.
Я тоже переехал. Она со мной не хотела встречаться и не встречалась. У нее сейчас другой бизнес, не ресторанный. Снова видеться мы с ней стали только несколько месяцев назад. Я сказал, что у меня все серьезно, я буду разводиться, я настаиваю на том, чтобы мы были вместе. Она мне говорит, что подыскивает другой город для того, чтобы снова сбежать…
Вы же понимаете, человек моего ранга никогда не оставит свою семью без средств к существованию! Марина любит не меня, а мои возможности. А Рита – меня. Она смеется и говорит, что если она могла бы мечтать, «чтобы как в кино», то хотела бы уехать жить в деревню. Вы знаете, что я с ней не живу? Она так решила. Говорит, что она не уверена во мне, боится Марину, и ей неинтересно будет жить со мной «по протоколу».
После этого мы с NN долго не виделись, только перезванивались.
Через какое-то время появилась его жена:
- Встречаться с ним все равно не хочу. Вы можете прийти на суд? И свидетельствовать в мою пользу?
- Что значит «свидетельствовать в Вашу пользу»?
- Вам нужно на суде сказать, что мое психологическое состояние не позволяет мне принимать решения. И сейчас мне нужно пройти курс реабилитации. Процесс нужно отложить.
- Зачем Вам это надо?
- Я потяну время. Может, все рассосется.
- Марин, ведь с финансами у вас все в порядке?
- Конечно. У меня с матерью тоже есть своя компания, гостиницы в Европе. Кроме того, он мне много оставляет.
- Тогда почему Вы переживаете?
- Вы не представляете, что это значит для меня – развестись. Я потеряю все! Меня вышвырнут! Мне не светит ни одна приличная кандидатура. Потому что я буду «бывшая», на мне клеймо. Я не могу без прежней жизни.
- Какая такая совместная консультация? Вы о чем?! У детей проблемы – надо их вывозить в Швейцарию кататься на лыжах и дышать воздухом. Он что, Вас купил? Я же просила! Я уезжаю. Никаких общих консультаций!
На приеме NN:
- Я так и думал. Я уже подал в суд на развод. Мои юристы этим занимаются. Пусть все будет официально.
- Расскажите о Вашей подруге...
- Знаете, я человек нелюдимый, угрюмый, необаятельный. Я - как часы, как функция. Иногда думаю, могу ли я себе вообще позволить эмоции? Есть ли они у меня? Марина – фасадная жена. Я это понимал, когда она окучивала меня вместе со своей мамашей и когда забеременела, потребовав жениться. Я ее не люблю. Никогда не любил. Но мне нужно было быть женатым. Нужно было, чтобы у меня были дети. Для протокола. В каком-то смысле я поставил крест на своей личной жизни.
Детей я люблю. Но я плохой отец. Основал для них трастовые фонды, но не могу с ними играть. Они такие напряженные в моем присутствии, стараются незаметно прошмыгнуть мимо, в свои комнаты. Да я и дома-то не бываю. Наверное, надо с ними что-то делать… Вот! Вы можете научить меня быть хорошим отцом?
Да, про любовь. Мы с ней встретились в её же ресторане. Такое тихое, уютное место. Туда мы пришли с армейским друзьями. У меня мало друзей, всего двое. Они абсолютно не из моего нынешнего круга. Мы друг друга знаем с армии, я им очень доверяю. Один из друзей нас и познакомил. Было поздно, Рита была в зале, ждала, пока мы уйдём, чтобы закрываться. Потом я стал часто туда приходить. Мне с ней было хорошо. Спокойно. Как Вам объяснить? Рита - настоящая, живая, это роскошь для людей моего круга. Она понимала, кто я, но никогда не задавала лишних вопросов. Была благодарна, что я выбираю именно её ресторан, но и только.
Я долго не понимал, как сильно она мне нравится. Мы стали встречаться, совершенно не строя планов и ничего «такого» не имея в виду. Потом ее вычислила и разыскала Марина. Тогда Рита срочно закрыла ресторан и уехала в Москву. Просто сказав, что у нее «и в мыслях не было», у нее взрослые дети и вообще она не из этой серии женщин.
Я тоже переехал. Она со мной не хотела встречаться и не встречалась. У нее сейчас другой бизнес, не ресторанный. Снова видеться мы с ней стали только несколько месяцев назад. Я сказал, что у меня все серьезно, я буду разводиться, я настаиваю на том, чтобы мы были вместе. Она мне говорит, что подыскивает другой город для того, чтобы снова сбежать…
Вы же понимаете, человек моего ранга никогда не оставит свою семью без средств к существованию! Марина любит не меня, а мои возможности. А Рита – меня. Она смеется и говорит, что если она могла бы мечтать, «чтобы как в кино», то хотела бы уехать жить в деревню. Вы знаете, что я с ней не живу? Она так решила. Говорит, что она не уверена во мне, боится Марину, и ей неинтересно будет жить со мной «по протоколу».
После этого мы с NN долго не виделись, только перезванивались.
Через какое-то время появилась его жена:
- Встречаться с ним все равно не хочу. Вы можете прийти на суд? И свидетельствовать в мою пользу?
- Что значит «свидетельствовать в Вашу пользу»?
- Вам нужно на суде сказать, что мое психологическое состояние не позволяет мне принимать решения. И сейчас мне нужно пройти курс реабилитации. Процесс нужно отложить.
- Зачем Вам это надо?
- Я потяну время. Может, все рассосется.
- Марин, ведь с финансами у вас все в порядке?
- Конечно. У меня с матерью тоже есть своя компания, гостиницы в Европе. Кроме того, он мне много оставляет.
- Тогда почему Вы переживаете?
- Вы не представляете, что это значит для меня – развестись. Я потеряю все! Меня вышвырнут! Мне не светит ни одна приличная кандидатура. Потому что я буду «бывшая», на мне клеймо. Я не могу без прежней жизни.
А что было на Новый год! Они узнали, что он со мной не живет и готов развестись! Ко мне никто не пришел и меня никуда не пригласили. Я за бортом! Мне остается только вести передачи по телевидению или книжку написать, как я страдала в браке. У меня не будет никаких шансов устроиться, на меня только альфонсы будут клевать. Рано мне ещё их содержать. Еще можно все исправить…
Через день Марина позвонила мне и сообщила, что нашла другого специалиста: психоневролога, заведующую клиникой, который предоставит все необходимые справки на нее и на детей и, если понадобится, придет и даст показания в суде.
Несколько раз она увозила детей в неизвестном направлении. Еженедельно меняла им сим-карты в телефонах, чтобы NN не мог с ними связаться. Но он был непреклонен. Его жена работать со мной отказалась, а ему я честно сказала, что не вижу проблем, которые с ним требовалось бы разрешать. Он принял решение, развод – его право. Я предложила NN попрощаться.
Через день Марина позвонила мне и сообщила, что нашла другого специалиста: психоневролога, заведующую клиникой, который предоставит все необходимые справки на нее и на детей и, если понадобится, придет и даст показания в суде.
Несколько раз она увозила детей в неизвестном направлении. Еженедельно меняла им сим-карты в телефонах, чтобы NN не мог с ними связаться. Но он был непреклонен. Его жена работать со мной отказалась, а ему я честно сказала, что не вижу проблем, которые с ним требовалось бы разрешать. Он принял решение, развод – его право. Я предложила NN попрощаться.
Мы расстались очень хорошо. Мне было приятно с ним работать: точный, вежливый, уважительный, предельно ясно мыслящий, чётко формулирующий задачу, эрудированный... Позднее он еще несколько раз звонил по поводу мальчишек. Больше я его не видела – у себя. Телевизор не смотрю.
Прошло три месяца. Ко мне пришла Марина. Сказала, что суд их развел. И теперь необходимо сообщить об этом детям.
- Что Вы хотите от меня?
- Чтобы Вы это сделали! Я согласна прийти на прием с моим бывшим мужем, чтобы Вы сообщили мальчикам о разводе.
- А что Ваш психоневролог?
- Вы что! Это же мои дети! Как я их могу ей доверить!
- Марина, ваши дети и так травмированы. Разговор о разводе – это не операция, чтобы ее проводил хирург. Это очень интимный вопрос. Вам с бывшим мужем нужно все сделать самим и желательно дома, в эмоционально безопасной обстановке.
- Я этого не умею. Я не умею говорить со своими детьми. Я не знаю, что сказать. Расскажите мне… И, можно, я запишу?
Впервые я увидела слезы. Настоящие, женские, материнские. Когда она повторяла за мной:
«Дети, нам надо с вами поговорить. Разговор тяжелый, но не страшный. Мы с папой развелись и теперь будем жить отдельно. Вы будете бывать у папы, а жить со мной. Когда вырастете, сами решите, где ваш главный дом. Простите нас, пожалуйста. Мы не справились. Мы думали, что сможем быть хорошими мужем и женой. Но наша любовь кончилась. Зато осталась другая – к вам. И её очень много.
Помогите нам быть хорошими мамой и папой. Вы нам очень нужны! Мы развелись, чтобы больше не ссориться, чтобы не делать вам больно. Чтобы вы не переживали. Чтобы вы могли жить своей жизнью. Это очень больно, но мы рядом, и поможем вам справиться».
Прошло три месяца. Ко мне пришла Марина. Сказала, что суд их развел. И теперь необходимо сообщить об этом детям.
- Что Вы хотите от меня?
- Чтобы Вы это сделали! Я согласна прийти на прием с моим бывшим мужем, чтобы Вы сообщили мальчикам о разводе.
- А что Ваш психоневролог?
- Вы что! Это же мои дети! Как я их могу ей доверить!
- Марина, ваши дети и так травмированы. Разговор о разводе – это не операция, чтобы ее проводил хирург. Это очень интимный вопрос. Вам с бывшим мужем нужно все сделать самим и желательно дома, в эмоционально безопасной обстановке.
- Я этого не умею. Я не умею говорить со своими детьми. Я не знаю, что сказать. Расскажите мне… И, можно, я запишу?
Впервые я увидела слезы. Настоящие, женские, материнские. Когда она повторяла за мной:
«Дети, нам надо с вами поговорить. Разговор тяжелый, но не страшный. Мы с папой развелись и теперь будем жить отдельно. Вы будете бывать у папы, а жить со мной. Когда вырастете, сами решите, где ваш главный дом. Простите нас, пожалуйста. Мы не справились. Мы думали, что сможем быть хорошими мужем и женой. Но наша любовь кончилась. Зато осталась другая – к вам. И её очень много.
Помогите нам быть хорошими мамой и папой. Вы нам очень нужны! Мы развелись, чтобы больше не ссориться, чтобы не делать вам больно. Чтобы вы не переживали. Чтобы вы могли жить своей жизнью. Это очень больно, но мы рядом, и поможем вам справиться».