Вдвоем поодиночке мы проживаем свой век. Распятые на оси икс, разобранные на мельчайшие обиды и недостатки, разодранные злостью, мы любим друг друга сумасшедшей любовью непонимания себя. Пиши, пиши, писатель, твои строки достанутся такой же пустоте какая их же и породила, пройдут через часы ожидания и воссоединятся с Другим прочертив у него глубокую борозду на лбу, а может и в душе. Вспахать это поле дано не каждому и не каждый может принять ментальный плуг пахаря в свои высохшие объятья. Быть вдвоем – это значит быть для себя в присутствии Другого, преодолев соблазн отдаться или взять лишнего, услышав биение другого сердца на расстоянии жизни и согрев его теплом своей холодной души. Их двое и им хорошо. Он один и она одна, и им хорошо вдвоем, грустить о былом одиночестве, пройденном вместе, в пути обретя уверенность, что этот Другой сможет вытерпеть это раздирающее объединение и остаться при этом живым. Гарантий нет никаких, все очень хрупко, чем больше лет, тем меньше соединений и тем толще нить, все может оборваться в любую минуту осознания прошедшей смерти. Они вдвоем.
Медленно тянется караван времени по пустыне безутешного страдания от собственного бытия, в пути каждый год становится на одно звено меньше, товар падает с усталой спины, шелка и золото рассыпаются на раскаленный песок пустыни, но никто его не может поднять, в этом пути потери не восполняются. Мы только теряем, ничего не приобретая взамен. Солнце пожирает меня своим взглядом, я таю и горю, я испаряюсь в серое облако над твоим домом, каждая капля дождя – это мое сожаление о своем опоздании к тебе, я навеки застрял в пустыне в поисках оазиса на пути к рынку, где я продал бы себя за право не быть Другим.
Я и Другой, я и Ты, я и Оно, я и Я, сколько же нас таких, непознанных собственным Я, необузданных, неосуществлённых, забытых. Мне нужен Другой, пока что я не знаю зачем, но нужен. Я растерялся, разлился тяжелой ртутью по полу комнаты познания, я жду подходящего сосуда, котором могла бы быть Ты, но, дело времени оказалось делом рук человеческих, и сосуд приходится лепить самому.
Я смотрю на тебя свысока своих травм и вижу лишь свою отрешенность от грядущего исцеления. Любовь? Быть может, но я переживаю себя по-другому, там на обратной стороне любви темно и холодно, серебряный блеск луны украшает мое изгнание, я прячусь от любви, и я имею на это право. Вдвоем мне легче быть одному, и ты это знаешь, да, ты как никто другой это знаешь, ведь ты такая же. Заметить в миге слабости великую красоту, остановиться и глотнуть ее, прожить в себе и стать красивым под стать себе самому, но это же не так приятно, как просто видеть ее в Другом. Увы, я слишком слеп для самого себя. Эх, быть бы чуть-чуть более терпимей к Другому, эх, как жаль, как жаль, что я не могу терпеть эту боль принятия, как жаль, что у меня все так болит.
Быть вдвоем – значит жить в мире наполненным ощущениями присутствия Другого в тебе, ощущениями себя в Другом, в соприкосновении с жутким осознанием своей невозможности быть рядом с собой в момент поглощенности Другим. Этот диалог способен принести счастье, при условии, что ты можешь его удержать в своем восприятии. Счастье между вами, оно твое и Другого, оно такое одинаковое и такое разное, оно сплошь нереальное, и мы с тобой это знаем, поэтому мы и способны его удержать.
Медленно тянется караван времени по пустыне безутешного страдания от собственного бытия, в пути каждый год становится на одно звено меньше, товар падает с усталой спины, шелка и золото рассыпаются на раскаленный песок пустыни, но никто его не может поднять, в этом пути потери не восполняются. Мы только теряем, ничего не приобретая взамен. Солнце пожирает меня своим взглядом, я таю и горю, я испаряюсь в серое облако над твоим домом, каждая капля дождя – это мое сожаление о своем опоздании к тебе, я навеки застрял в пустыне в поисках оазиса на пути к рынку, где я продал бы себя за право не быть Другим.
Я и Другой, я и Ты, я и Оно, я и Я, сколько же нас таких, непознанных собственным Я, необузданных, неосуществлённых, забытых. Мне нужен Другой, пока что я не знаю зачем, но нужен. Я растерялся, разлился тяжелой ртутью по полу комнаты познания, я жду подходящего сосуда, котором могла бы быть Ты, но, дело времени оказалось делом рук человеческих, и сосуд приходится лепить самому.
Я смотрю на тебя свысока своих травм и вижу лишь свою отрешенность от грядущего исцеления. Любовь? Быть может, но я переживаю себя по-другому, там на обратной стороне любви темно и холодно, серебряный блеск луны украшает мое изгнание, я прячусь от любви, и я имею на это право. Вдвоем мне легче быть одному, и ты это знаешь, да, ты как никто другой это знаешь, ведь ты такая же. Заметить в миге слабости великую красоту, остановиться и глотнуть ее, прожить в себе и стать красивым под стать себе самому, но это же не так приятно, как просто видеть ее в Другом. Увы, я слишком слеп для самого себя. Эх, быть бы чуть-чуть более терпимей к Другому, эх, как жаль, как жаль, что я не могу терпеть эту боль принятия, как жаль, что у меня все так болит.
Быть вдвоем – значит жить в мире наполненным ощущениями присутствия Другого в тебе, ощущениями себя в Другом, в соприкосновении с жутким осознанием своей невозможности быть рядом с собой в момент поглощенности Другим. Этот диалог способен принести счастье, при условии, что ты можешь его удержать в своем восприятии. Счастье между вами, оно твое и Другого, оно такое одинаковое и такое разное, оно сплошь нереальное, и мы с тобой это знаем, поэтому мы и способны его удержать.
