Как на бытовом уровне могут выглядеть игры в скрытое изнасилование?
Эту форму сексуальных игр с целью манипулирования партнёром описал Эрик Берн в книге "Секс в человеческой любви".
Объектом "изнасилования" чаще делают себя женщины, хотя и мужчины порой выступают в этой роли.
Изнасилованию всегда предшествует какая-то соблазняющая провокация. В течение дня женщина может соблазнять мужчину тем или иным способом, а после секса сделать его виноватым. Например, мужчина, поймав сексуальные сигналы от женщины, начинает действовать. Сразу после этого женщина, может начать зевать, например, потом повернуться к мужчине спиной и начать засыпать. Однако распаленный мужчина уже не может успокоиться и продолжает натиск. Женщина отдается ему в полусонном состоянии, а потом обвиняет мужчину, что не достигает оргазма по причине того, что он проявлял активность, когда она не была готова. Она даже может сказать мужчине: "Ты воспользовался мною без моего желания".
Или женщина может под алкоголем позволить мужчине в сексе делать с ней то, чего бы не позволила в состоянии трезвости. Потом она перекладывает ответственность на мужчину, демонстрируя после секса отчужденность со словами: "Я так не хотела".
Другие послания подобного рода: "ты сделал всё, чтобы я забеременела…", "тобой движут лишь примитивные потребности…", "ты не учитываешь моего желания…" и т.д.
Игру в изнасилование хорошо демонстрирует Скарлетт О'Хара в "Унесенных ветром" в отношениях с Реттом Батлером. С одной стороны, она предъявляет себя мазохистической жертвой посягательств мужчины, а с другой - садирует его чувством вины и отвержения, делая вид, что в её мыслях всё время другой мужчина. Она отторгает и обесценивает его. Она одновременно и желает близости, и боится её, постоянно отрицает свои чувства и потребности. Фантазии женщины о другом, манипуляции, обращение к алкоголю имеют функцию психологической защиты от настоящего как физического, так и душевного контакта. Этой цели могут служить и извращенные формы секса.
В подобной ситуации мужчина остаётся несколько фрустрированным тем, что его "не хотят". С другой стороны, он явно имеет скрытую выгоду от этой игры. Чаще всего, им движут садистические наклонности, он испытывает скрытое удовольствие, занимаясь сексом с женщиной, которой эта близость может доставлять неприятные эмоции и ощущения.
Подобный паттерн может быть способом отыгрывания детско-родительских моделей отношений, где происходят попытки заслуживать любовь матери и наказывать её за отвержение.
Своим поведением женщина не только пытается защититься от близости, но и отыграть на мужчине свои негативные эмоции относительно него. В этом также содержится садистический компонент.
У мужчины роль "изнасилованного" может проявляться в словах: "Ну вот опять ты отвлекла меня от работы…", "Ты меня замучила…" и в иных формах перекладывания ответственности за близость на женщину. В такой ситуации женщине бы следовало отстраниться, но чаще она активизирует наступление, что играет не в её пользу.
Почему невротичные мужчины и женщины тянутся к отвергающим их, холодным партнёрам?
Вновь приведём для примера Скарлетт О'Хара. Это женщина с типом характера истероид-нарцисс. Она притягивает к себе мужчин, демонстрируя с одной стороны кокетство, а с другой - неприступность. Ни к одному из них, даже к Эшли, любовь к которому она декларирует, у неё нет подлинных чувств, все они служат удовлетворению её потребности во власти и контроле, как и Ретт Батлер.
Периоды, когда Скарлетт начинает понимать и ценить искреннее к ней чувство, характеризуются её жизненным неблагополучием, состоянием депрессии, сломленности, когда потребность в поддержке и страх одиночества сильнее, чем жажда власти.
Однако, когда Скарлетт искренне открывается Ретту Батлеру в своих чувствах, начинает по нему страдать, тянуться к нему, он её отталкивает, сетуя на то, что слишком много обиды она ему причинила.
Как пишет Эрик Берн, игры нужны невротичным людям, чтобы отыгрывать свои скрытые потребности (во власти, в агрессии, в подчинении, да и просто для развлечения, от непереносимости скуки). Игра - это то, что объединяет двух невротиков. Если лишить их игры, то они станут друг другу неинтересны. А потому в неразрешении невротического межличностного конфликта есть большая вторичная выгода и страх самораскрытия.
Когда супруги начинают проходить психотерапию, они становятся более осознанными, потребность в игре деактуализируется вплоть до утраты влечения друг к другу (то, что возбуждало ранее, теперь не возбуждает) и последующего расставания, если они не найдут в себе новых точек обоюдного духовного роста.
Встаёт вопрос, если человечество по большей части невротично, то нужно ли избавляться от невроза полностью, ведь некоторые невротические черты добавляют нам индивидуальности? Если всё общество будет одинаково здоровым, не станет ли мир слишком скучен?
