Это про то, откуда берется – «важнее слыть, чем быть» (страх оценки окружающих). И почему мы болеем именно этим, а не тем. И откуда такие проблемы в отношениях.
В сердцевине семейной патологии всегда находится какая-то тайна. Над людьми довлеет важность информации, которая была обесценена, в целях оградить себя от сильных переживаний. Фамильный секрет искажает отношения членов семьи друг с другом и с миром. Потому все, что не попадает под стандарт комильфо, безжалостно вычеркивается из списка событий.
Что же это за тайны? Еще не так давно туберкулез был вещью ненамного менее скандальной, чем проказа, а эпилепсия была серьезной помехой для карьеры или супружества. Если в роду был психически больной или умственно отсталый родственник, то часто этот факт «вычеркивался» из родословной. В кладовку истории складываются аборты, выкидыши и замалчивание смертей.
Тяжелые и «неприличные» темы кровосмешения и совращения детей тем более люди старались подальше запихнуть в шкаф к другим менее скандальным фамильным скелетам. Тему алкоголизма тоже не особо принято обсуждать за семейным столом. Из-за чувства вина родственники стараются «забыть» случаи изнасилования, убийств и самоубийств.
Проблема в том, что если о чем-то умолчать, эмоциональное содержание тайны не перестает существовать. ЭТО превращается в эстафету рода, которая передается из рук в руки. Если закрыть на ЧТО-ТО глаза – это совсем не означает это ЧТО-ТО уничтожить без следа.
Как передается эстафета, если уже всё позабыто, а те, кто знали, умерли? Забыть – это опять же отправить в далекие закрома памяти, а не стереть навсегда.
Все слышали про ДНК, но до сих пор досконально не известно, какого разнообразного содержания информация там заключена. Есть предположение, что в виде некоторого кода тайна передается от предка к потомку - в виде заархивированного знания, отягощенного стыдом.
Мы отодвигаем на задний план некоторые факты, чтобы не страдать. Что в итоге? Тайна проявляется и повторяется в роду до тех пор, пока не будет признана и осознанна. Если тайна не вытаскивается из закромов, один из потомков получает, например, шизофрению. Потому как раскол реальности на явную и неявную становится слишком болезненным и невыносимым для рода. Это, своего рода, семейная плата за умалчивание.
Привычка играть, держать лицо и подавлять искренние чувства передается из поколения в поколение. Члены семьи (когда еще помнят) отрицают проблему и занимаются конспирацией, чтобы окружающие не догадались о ней. Неся такое «похороненное» в себе бремя, дети продолжают традицию взрослых. И бояться позволить окружающим узнать себя.
Ребенок растет, семейная тайна не ослабляет свою хватку, а изоляция, которую она создает, побуждает обладателя создавать другие тайны. Они относятся к попыткам, в большинстве своем безнадежным, найти любовь и преодолеть это ужасное чувство одиночества. Тогда начинается беготня по кругу. Работоголики и обладатели ста друзей занимают каждый час своего времени так, чтобы не дай бог лишний информационный писк не побеспокоил. Самое распространенное высказывание обладателя тайны - «Я боюсь остановиться».
Для всех, кто бежит. Спросите себя – от чего?
Поиск личного счастья и успешной профессиональной реализации при подобном самоподавлении весьма затруднителен. Нереально быть искренним в деятельности или в отношениях, держа фигу в кармане. Тайна, как невидимая гиря на ногах узника, мешает двигаться и развиваться.
Пока человек в системе лжи, у него слабая дифференциация, мало жизненной энергии и перекрыт творческий потенциал. «Как будто меня что-то тормозит все время. Я быстро устаю». Внутренний ресурс носителя тайны, из-за страха быть отвергнутым, уходит на сокрытие того, что общество отрицает.
Привычка втискивать голову в плечи передается даже тогда, когда причина такого поведения окончательно вытеснена из сознания. Это уже просто копирование сутулости отца или грустного выражения глаз матери.
Когда тайна ушла в бессознательное, дело осложняется. Он или она будут находить ситуации и отношения, чтобы стукнуться лбом о те грабли, которые закопали предки. Отвержение будет приходить снаружи к обладателю задушенной «некрасивой» истории, если не придет смелость начать искать «забытый» факт внутри семейной системы.
Эмоционально глухие партнеры разбудят тот самый очаг боли, погружая в вакуум одиночества. Это шанс. Прочувствовать боль, а затем в попытке докричаться до другого, обладатель тайны может услышать ее содержание. И эта пытка будет продолжаться, пока болезненный эпизод семейной истории не будет осознан.
Болезни таковы, каковы ваши тайны. Они даже могут вызвать рак, если достаточно злокачественны. И место боли будет подсказкой, где искать корни проблемы. Пока есть молчание ягнят, то есть согласие со своей жертвенностью. А раз есть свое согласие, то какие могут быть претензии к этому жестокому несправедливому миру? Он лишь отражение нашего внутреннего содержания, где что-то имеет право на жизнь, а что-то нет.
Тайны теряют свою власть, когда о них расскажут.
По мотивам «Исцеление проблем Плутона» Донны Каннигэм.
