Мой папа в раннем детстве хотел стать музыкантом. Эта профессия и путь самореализации – притягивали его. Совпадало с его мужественностью – нежной, ранимой и чувственной.
Но ему было стыдно открыться в своем желании. Ведь оно не соответствовало стереотипам мужественности.
И когда в 1 классе его спросили, кем он хочет стать. Стыд чуть не убил его. Ведь другие мальчишки хотели быть космонавтами, шоферами, солдатами! А мой папа – музыкантом. Ему не хотелось ничего брутального, жесткого, рискованного. Его душа тянулась к мягкости, теплу, тонкости. К сокровенным звукам музыки, которые помогали ему чувствовать себя сильным, смелым, ровней другим мальчишкам.
Но….он испугался, застыдился, измучился так, что не знал что сказать. А потом боялся и стыдился о своем желании сказать маме. Моя бабушка – холодная, властная жесткая – ей ничего не стоило так глянуть, что и жить не хотелось. Не то, что мальчику - слабому, стеснительному, замкнутому – сказать про свое сокровенное.
И папа не стал музыкантом. Он пошел в электрики. В «нормальную мужскую» профессию. Чтобы быть в среде брутальных и грубых мужиков. И вечно доказывать «посмотрите я такой же как и вы».
Наверное, тогда он принял решение отказаться от своей нежной и мягкой мужественности. Отказаться от мечты. Отказаться от себя и своей истинной сути. Спрятать ее как можно далеко в закоулки души. Чтобы стать таким как «надо и положено мальчикам». Бегать, драться, грубить, спорить, задираться, активничать, а не пассивничать.
Если бы решение – предать свою мужественность не имело последствий… Моя личная судьба и мое детство были бы другими. Все связано со всем.
Но.
Когда мы отказываемся от себя. Мы словно раскалываемся, распадаемся, разлагаемся. Подавляем все истинные желания души. Предаем ее. И утрачиваем что-то человеческое. Что было в нас и проявлялось именно благодаря задачам души. Ее желанию самореализоваться и проявиться в мире.
Психика папы раскололась. Душа не выдержала накала стыда и страха за мягкую и нежную мужественность. Она слишком порицалась, потому что не «соответствовала стандартам». А когда душа раскалывается. В человеке проявляется зверь. Всю жизнь я знаю папу, как садиста и мозаичного психопата. Жизнь с которым – смертельный и бесконечный ужас. В детстве я даже приняла решение. Если папа придет меня убивать или издеваться (а от него это можно было ожидать на раз-два) – я выпрыгну с балкона или убью его. Как ситуация повернется.
И жену, мою маму, он нашел с такой же тяжело раненой женственностью. Легко запуганную «внутренним зверем» отца. И считавшую раз бьет, издевается, оскорбляет, душит (чему я была свидетелем) – значит «любит». «Так положено и принято» в семейной жизни из покон веков – женщине молчать и терпеть.
А какие у вас были отцы? И как их решения «предать себя, мечту, душу» повлияли на вас?