Эмоциональная зависимость: комплементарные отношения.
Стенограмма лекции, прочитанной 2 апреля 2022 г. на конференции
«Любовь как терапия, терапия как любовь»/ Сохранен стиль устной речи.
Речь в моей лекции пойдет о близости и тех сложностях, которые возникают на пути к близости. Я буду говорить о формах нарушения близости, которые можно назвать условной близостью или псевдоблизостью. Я называю это эмоциональной зависимостью, считая, что термин созависимость слишком узок и отражает только одну грань эмоциональной зависимости – зависимости от партнера, в свою очередь зависимого от вещества. Эмоционально зависимые же отношения более системные. Комплементарные браки – это форма взрослых зависимых отношений, отношений в паре.
Это моя любимая тема. Я про это много пишу. Сейчас готовится к выходу моя новая книга об этом с названием «Обреченные на связь». Речь в ней идет о близости и тех ее формах, которые собственно близостью не являются, тех случаях, когда люди, несмотря ни на то что, очень сильно стремятся к близости, но не могут ее достигнуть. Здесь, как правило, происходит скатывание либо в один полюс – одиночество, когда холодно и невозможно погреться от тепла другого человека, либо в другой полюс – слияния, когда близость становится патологичной, когда в ней трудно и жить, и дышать, там не просто тепло, но там уже жарко и там очень мало свободы. Это полярности – состояния, в которых либо холодно, либо жарко в отношениях. Близость же – это та точка баланса между одиночеством, холодом с одной стороны и эмоциональной зависимостью, слиянием – с другой. Мне очень нравится метафора о стаде дикобразов Шопенгауэра, которую я часто использую для иллюстрации этой идеи: дикобразы идут по холодной пустыне, им холодно, они прижимаются друг к другу в надежде согреться и колют друг друга своими длинными иглами. Эта метафора очень поэтичная и красивая, так обычно происходит и в отношениях между людьми: люди тянутся друг к другу и ранятся друг о друга.
Есть разные формы близости, они будут меняться в зависимости от возраста. Близость между новорожденным ребенком и матерью это совсем не то, что является близостью между подростком и родителем, мужем и женой и т.д. Поэтому нам сложно однозначно определить критерии близости, не прибегая к контексту ее существования.
По мере взросления человека формы его эмоциональной связи с другими близкими меняются. Для маленького ребенка наличие эмоциональной зависимости от матери – условие его выживания. Но по мере взросления он все дальше и дальше отходит от матери – сначала он рвет физическую пуповину, а в дальнейшем и психологическую. Это происходит через кризисы, в которых актуализируются сепарационные процессы. И уже во взрослом возрасте человек ищет для себя такую дистанцию с другим, где ему было бы достаточно тепло и достаточно свободно в отношениях с другим. И у каждого взрослого человека эта дистанция своя.
В этой лекции я буду говорить о близости во взрослых отношениях. Я буду рассматривать феномен близости в паре. Нарушения близости в паре я называю комплементарными отношениями, а такие браки – комплементарные браки. Это браки, которые основаны на принципе дополнительности. Красивая метафора близости как двух половинок как раз описывает феномен комплементарных отношений. Эта метафора поэтично воспевает идею о том, что когда-то человек был целым, но потом люди потеряли друг друга и для того, чтобы обрести счастье, им нужно найтись и слиться в одно целое.
Красивая метафора, но для психологии совершенно не эффективная. Близость не может быть у двух половинок, близость возможна тогда, когда встречаются два взрослых целых человека. Когда встречаются две половинки, они хоть и образуют одно целое, но это целое, состоящее из двух половинок, каждая из которых ущербна, не может существовать без другой и требует другую для выживания. Подлинная же близость возможна между двумя целыми, зрелыми людьми, прошедшими все этапы сепарации. Если этого не происходит, человек не выходит в фазу зрелости, фазу полной функциональности, и он начинает искать для себя способы достижения целостности за счет другого.
Прежде чем детально говорить о псевдоблизости во взрослых отношениях, важно обозначит критерии истинной близости. Я назову несколько таких критериев:
- стремление к близости, к другому от интереса к нему, от влечения к нему, а не от страха остаться в одиночестве. Если стремление к другому происходит от страха, то здесь нет доброй воли, а есть вынужденность. И тогда человек, стремящийся к близости, просто не может без другого. Здесь клеем для отношений является страх: страх остаться в одиночестве, страх брошенности. Человек от этого страха начинает прилипать к другому. Стремление же к другому должно быть не от страха, не от нужды, а от интереса к другому как к иному, не Я.
- Истинная близость возможна между двумя психологически зрелыми людьми. Людьми, которыми хорошо осведомлены в модальностях своей психической реальности – чувствах, мыслях, желаниях, возможностях. Людьми автономными, с хорошо функционирующими психологическими границами, которые позволяют удерживать эту автономию.
- Другой здесь рассматривается как отдельность, инаковость, а не как продолжение моего Я. Другой как ценность сам по себе, а не приложение к моим нуждам, не как некоторая моя фантазия, проекция.
- Чувствительность к себе и другому. Прежде чем входить в отношения, важно понимать какой ты и какой другой. Для этого нужно обладать достаточно высоким уровнем чувствительности и эмпатии, чтобы видеть себя и замечать другого.
- Готовность раскрываться, несмотря на риск. Ведь близость – это всегда риск. Здесь всегда присутствует страх – я вот сейчас раскроюсь, покажу что-то интимное, проявлю себя, а другой посчитает это слабостью, сможет этим воспользоваться. Но без самораскрытия близость невозможна. Ждать и смотреть, когда раскроется другой – так обычно не проходит.
- Желание другого человека встречаться с вами. Если у вас есть все, чтобы встретиться с другим, а у другого не будет такого встречного желания, то тут ничего нельзя поделать. Иначе это же будет вынужденная близость или насилие.
- Близость – это про Я-Ты отношения, где есть Я и Ты, где есть два Я – отдельных, автономных, зрелых.
- Близость не может возникнуть и остаться раз и навсегда, это скорее какой-то процесс. Процесс, в котором мы, в разные периоды своей жизни, то приближаемся, то отдаляемся друг от друга. Этот процесс не может быть фиксирован в какой-то одной точке, он постоянно меняется, потому что зависит от ряда условий – от моего настроения, желания к близости (иногда хочется этого присутствия другого, а иногда есть желание побыть в одиночестве), так и настроения, желания другого. У него тоже есть своя внутренняя динамика. И здесь еще нужно совпасть. Близость – это вот эти точки совпадения двух потенциально готовых к близости людей.
В реальной жизни выстраивать отношения близости довольно непросто. Люди чаще всего встречаются и сходятся не по вышеназванным критериям. Чаще они образуют различные формы псевдоблизости. Комплементарный брак – одна из таких форм псевдоблизости у взрослых людей. Причем люди чаще всего ничего об этом не знают.
Комплементарные браки – взаимно дополнительная форма отношений. Они и строятся по принципу дополнительности – когда у другого есть нечто, чего не хватает мне. Есть много разных вариантов комплементарности: зависимый – созависимый, насильник – жертва, садист – мазохист и пр. Наиболее распространенной формой комплементарности в паре являются отношения зависимый – созависимый. По психологическому содержанию это отношения, которые я называю Большой Ребенок и Маленький Взрослый. Большой Ребенок – эмоционально незрелый, инфантильный, с плохо функционирующей ответственностью, со слабой способностью к самоконтролю, с ярко выраженной модальностью Хочу и несформированной модальностью Должен. Его партнер – человек с полярными качествами – гиперответственный, с гиперконтролем, с ярко выраженной модальностью Должен и несформированной модальностью Хочу. Такие люди идеально дополняют друг друга и неудивительно, что они оказываются вместе. У другого есть те качества, которых не хватает партнеру, зато его дефицитные качества у его партнера в избытке.
Это отношения без выбора, это отношения нужды. Их «выбор» запрограммирован всем их опытом жизни. Почему же тогда люди вступают в такие отношения? Здесь, на мой взгляд, есть несколько причин.
Во-первых, чтобы переживать похожий опыт отношений – опыт отношений ребенка с матерью. Если эти отношения были изначально дисфункциональны и мать не слышала, не видела, не чувствовала своего ребенка и из своей тревоги давала ему то, что она считала нужным. У ребенка в таких отношениях сформировался определенный опыт, и другого опыта у него нет. И он, уже будучи взрослым человеком, встретив зрелого партнера с хорошим опытом отношений, не станет вступать с ним в отношения близости. Для него это будет не интересно, скучно, там не будет столько страсти, там не будет всего того, что он ждет от отношений. Я в одной из своих статей представил описываемую ситуацию в виде метафоры – молока с добавками. Представьте, что ребенок пьет именно такое молоко, он к нему привык, для него это вкус, знакомый с детства. Другого молока он никогда не пил. И вот он вырастает и ему предлагают чистое молоко – без добавок. А оно ему невкусное. Нормальное молоко для него не вкусное, пресное. И он ищет молоко, которое по вкусу напоминает ему то, что он пил в детстве.
Во-вторых, эти люди сближаются из-за привычки. Люди привыкли к такого рода отношениям псевдоблизости. И другие им просто не интересны. В них нет страсти, пограничности. А им необходим высокий уровень страсти. Причем страсти здесь бушуют между двумя крайностями – люблю и ненавижу. В истинно близких отношениях есть тепло, есть нежность, есть уважение. Но нет надрыва, страсти. А для таких людей это важно!
Партнер в этих отношениях, как правило, больше чем партнер. Он выполняет здесь еще и родительскую функцию. Это вовсе не означает, что в истинно близких отношениях мы не можем побыть ребенком и захотеть от другого получить каких-то «родительских» потребностей. Периодически так бывает, люди могут находиться в разных состояниях в разные периоды своей жизни и от близкого человека в этот момент хочется, поддержки, заботы, безусловного принятия. Все это есть во взрослых, зрелых близких отношениях. Но в зрелых отношениях это не является основной потребностью. В зрелых отношениях должен быть баланс. В них происходит обмен. В комплементарных отношениях этот баланс нарушен. В них ждут от своего партнера удовлетворения своих ранних, детских потребностей. Тех потребностей, которых они не насытились в этот период от своих родителей, – потребностей в безусловной любви, безусловном принятии. Послание к партнеру здесь звучит следующим образом: «Я буду делать все, что хочу, и не собираюсь меняться, а ты люби меня вот такого …».
Как правило, и в комплементарных отношениях не все так просто. Там люди тоже чем-то обмениваются. Но эти обмены привязаны к детским потребностям и к родительским объектам, и эти обмены не осознаются партнерами. Хороший пример такого рода отношений описан в сказке Пушкина о Рыбаке и Рыбке. Здесь, на мой взгляд, присутствует очень красивая метафора комплементарных отношений. Обратимся к героям сказки: Старуха – ненасытная, постоянно требующая от своего партнера удовлетворения своих неограниченных потребностей, Старик – покорный, безуспешно старающийся ее удовлетворить. Но при этом они продолжают быть вместе. Если попытаться выделить психологическую суть посланий героев, то получается следующее: послание Старухи – «Мама накорми меня!», послание Старика – «Мама похвали меня!». И все бы прекрасно. Но герои не являются друг другу их мамами. И их потребности направлены не по адресу. Партнеры здесь с помощью комплементарных отношений неосознанно хотят получить друг от друга удовлетворения своих детских потребностей. Но сделать это оказывается невозможно, так как другой не является родителем. И такие отношения могут быть бесконечны. Взрослый голодный ребенок не может в партнерских потребностях удовлетворить свои детские потребности. А других способов он не знает. И тогда завершить эти отношения тоже становится сложно – партнер находится под родительской проекцией. И удовлетворить их тоже невозможно – партнер не является родителем. Такой вот парадокс.
Секс в таких отношениях, как правило, выполняет заместительную функцию. Это самый прямой путь получения переживания близости в этих отношениях.
Как правило, участники комплементарных отношений – люди склонные к идеализации. В своем развитии им не удалось интегрировать объект привязанности – объект остался расщепленным на плохую и хорошую мать. И тогда у ребенка навсегда остается мечта об идеальной матери, а реальная мать остается для него плохой. И тогда встреча с реальной матерью не возможна. Он будет постоянно в поиске идеальной матери, он будет искать такую мать в любом подходящем человеке. Но другой человек, как бы не старался, не может быть идеальным. Это возможно еще как-то на первом этапе отношений. Но дальше это становится все сложнее и сложнее. Поэтому люди, настроенные на идеализацию партнера, неизбежно оказываются разочарованы.
В реальности им сложно удерживаться – она реальна и не может конкурировать с идеальной реальностью. При этом, отличительной особенностью всех идеалистов является то, что они, встретившись с неидеальной реальностью не могут до конца разочароваться в ней. Они разочаровываются в конкретном человеке. Сохраняя при этом надежду на возможного идеального другого: где-то там есть хорошая мама. Та мама, которой так не хватало в детстве. И в терапии очень важно прожить это разочарование. А без этого взросления не происходит. Человек остается в своеобразных качелях: идеализация – обесценивание – разочарование. Он очаровывается кем-то, затем обесценивает его и дальше снова идет искать идеальный объект.
Такого рода отношения отличаются очень высоким уровнем сценарности. Люди подбирают себе партнеров, которые играют те же пьесы. И если такой человек разводится, то потом он все равно выберет себе в партнеры такого человека, который удачно впишется в тот сценарий, который он играет. Комплементарные отношения я бы описал как психологическую игру, которую люди в ней участвующие воспринимают как жизнь. Такие люди не осознают ее как игру – они живут в ней. Но, если попытаться немного дистанцироваться, заняв метапозицию, то очевидно становится, что в таких отношениях есть все элементы психологической игры – сценарии, предписания, роли… В жизни же игра отношений воспринимается как бег по кругу: новые отношения, которые создают такие партнеры, очень похожи на предыдущие.
Эмоционально зависимый человек – эмоционально незрелый. Он не прошел в своем психологическом развитии все стадии сепарации, оказавшись зафиксированным на каком то отрезке этого пути. Процесс сепарации оказался им не пройденным до конца. Основная цель в психотерапии в этом случае – психологически повзрослеть, то есть сепарироваться.
От кого сепарироваться? От родителей. В психотерапии эту функцию по сепарации берет на себя психотерапевт. Он подчищает родительские ошибки и пытается дать клиенту то, чего тот не дополучил в своем детстве. И все зависит от того этапа развития, на котором «застрял» клиент. Если, к примеру, это этап ненасыщенной потребности в безусловном принятии, то задачей психотерапевта будет создать такие отношения, где бы клиент смог напитаться этой безусловностью. И тогда на следующем этапе в психотерапии будут решаться другие задачи. Клиент подрастает и начинает «покусывать психотерапевтическую грудь» и тогда задачей психотерапевта будет научить его обходиться с агрессией, поддержав ее и научив клиента хорошим формам проявления агрессии. Психотерапевт поддерживает сепарационный процессы клиента и те его психические новообразования, которые в этом возникают, – переживание своей автономности, отдельной идентичности, психологических границ. Он также поддерживает те чувства, которые способствую автономии клиента в первую очередь – агрессивности и отвращения. Я называю эти чувства приграничными. Без этих чувств сепарация невозможна и автономия появиться не может. Для того, чтобы возникла автономия, нужны приграничные чувства. Они необходимы не для нападения, а для защиты, для отстаивания своей территории, для поддержания своей автономии и выстраивания отношений с другими. Они нужны не для разрушения, а для отстраивания.
Очень важным здесь является чувство отвращения. Как правило, у эмоционально зависимых с отвращением все гораздо хуже, чем с агрессией. Агрессия хоть как-то проявляется: реактивно, неконтролируемо. С отвращением здесь все очень плохо. Отвращение первоначально возникает как физиологическое ощущение – для того, чтобы не допустить попадания в себя что-то испорченного. В эмоционально зависимых отношениях родители с детства убивают у ребенка отвращение. Они лучше знают, что нужно их ребенку, что для него полезнее, важнее, даже вкуснее. Первоначально ими убивается физиологическое отвращение, не давая возникнуть отвращению психологическому. Психологическое отвращение – это нормальная реакция организма на что-то токсичное в отношениях, оно необходимо для того, чтобы не возникло психологической интоксикации. В эмоционально зависимых отношениях функция отвращения не работает. Человек может жить в этих отношениях и быть отравленным ими. Но при этом не чувствовать этого. У него в результате могут возникать психосоматические проблемы – несварение желудка, отрыжка, тошнота, проблемы с ЖКТ. Так физиология здесь берет на себя функцию «переваривания» отравленной психологической пищи.
Поэтому в терапии эмоциональной зависимости так важно развитие чувствительности к модальностям своего Я – чувствам, желаниям, возможностям. И здесь терапевтические задачи у зависимых и созависимых будут различаться. У зависимых – это развитие модальности Должен, у созависимых – модальности Хочу. Хорошей иллюстрацией будет здесь сказка Морозко. В ней две героини – Настенька и Марфушенька. Настенька – нечувствительная к своему я, Марфушенька нечувствительная к другому. У первой не сформирована модальность Хочу, у второй модальность Должен. И когда к нам на терапию приходит клиент из эмоционально зависимых отношений, нам важно понять, кто перед нами – Настенька или Марфушенька. Потому что стратегии психотерапии здесь будут разные. Для Настеньки одни, для Марфушеньки другие. Для Настеньки нужно будет развивать чувствительность к себе, к своим Хочу, работать с избыточной виной, стыдом. Она переполнена этими чувствами. Для Марфушеньки же необходимо развивать чувствительность к другому. Здесь нужно будет наоборот формировать социальные чувства – стыд и вину, без которых не может быть собственно человеческих отношений.
В целостном человеке гармонично уживаются и дополняют друг друга две эти части – Настенька и Марфушенька. В эмоционально зависимом же, одна из частей принимаемая человеком, а другая либо не принимаемая и вытесняемая (Вариант Настеньки), либо неактивированная и невозможная (Вариант Марфушеньки). И в одном, и в другом случае мы можем наблюдать отсутствие целостного Я, его расщепление. И тогда основной целью психотерапии эмоционально зависимого клиента является создание условий – такого рода терапевтических отношений, в которых появляется возможность обрести целостную идентичность как важнейшее условие для построения гармоничных отношений с другим, в которых возможна подлинная близость.
