Автор: Ольга Нечаева
Когда рождается маленький ребенок, он по сути, может контролировать только мышцы лица и шеи, чуть позже - рук, потом ног и спины, постепенно он обретает способность что-то схватить, перевернуться, встать на четвереньки, поползти, пойти, к году осознает пространство, к двум годам научается осознанно контролировать функции выделения, к 3-4 постепенно ощущает время, к 4 научается лгать (вдруг осознает разделение реальности на вымышленную и настоящую), к 5-6 любить, к 6-7 становится произвольным в эмоциях, и так далее (возраста для примера, может быть неточно).
Возвращаясь с вопросам: "позволяя ребенку истерить и скандалить вы поощряете эмоциональную распущенность, и в будущем человек научится в истериках сливать недовольство".
Картинка: ребенку год. У одной мамы ребенок уже пошел на горшок, она активно этим занималась. А вы не занимались, поощряли то, что он гадил вам в подгузник и вам за ним приходилось отмывать. Каков риск, что ваш ребенок вырастет распущенным человеком, какающим на каждом углу?
Картинка: ребенку 2 года. И вот у соседки девочка уже говорит предложениями, а ваш только "бу" да "гага". И вы не занимаетесь с ним по карточкам Домана, поощряете его "бу" да "гага" тем, что понимаете его с полуслова, не заставляя собраться и "сказать правильно". Каков риск, что ваш ребенок не заговорит?
Картинка: ребенку 3 года. Он валится на пол, бьет ногами и требует. Другая мама уже отшлепала и он замолчал, а ваш орет, и вы поощряете тем, что никак его не наказываете за этакую незрелость.
Почему в этом случае есть страх, что он непременно вырастет и будет сучить ногами в 20?
Почему те законы природы, те законы обучения, которым мы верим, зная, что к рукам нельзя приучить, что в 6 месяцев он не манипулирует, что мы не будем кормить его с ложки, носить на ручках и вытирать попу вечно, что рано или поздно он научится ходить, говорить, заплетать себе косички и курить в подворотне - почему эта вера отказывает здесь?
Это первый момент.
Второй момент: наш собственный страх.
Мы из поколения железных феликсов. Помните цитату из "Аферы Томаса Крауна?"? "Когда ушла моя жена, я избил двух подозреваемых, напился, подрался, разбил машину - в общем я был в порядке". Мы из поколения, где выражение негативных эмоций неприемлемо. Этому есть масса истоирческих причин, и сейчас они не важны. Мы ужасно боимся, что вырастим детей, которые, когда им плохо, вдруг посмеют это показать, и сказать, и сделать это громко! Потому что, ведь тогда случится немыслимое, ВСЕ УЗНАЮТ, как им плохо, и тогда, и тогда.... И тогда что? Их сочтут истеричными слабаками, а нас - плохими родителями. А самое страшное, что именно это подумаем мы сами. Мы содрогнемся от резкого чувства раздражения и вины. Поэтому, когда им плохо, жить не хочется и все на нуле, они должны... А что они должны? Что делаем мы, когда изменил муж, уволили с работы, обхамили на улице, украли кошелек, кинул партнер? Нууу, мы же умеем собой управлять, верно, мы не позволяем истерик. Мы напиваемся до блевотины. Плачемся друзьям. Разбиваем об стену кулаки в кровь. Воем белугой в пустой комнате. Спим с половиной офиса. Сьедаем шесть килограмм мороженого. Делаем тату "жизнь-боль". Орем на собственных детей. Покупаем 5 новых сумочек. Мы находим выходы, верно? Мы же взрослые, сдержанные, мудрые, хорошо воспитанные люди. Мы же не можем просто повыть в руках у любящего человека, у нас нет таких, кто позволит нам выть у себе на руках, не обесценивая и не уговаривая прекратить. (пысы. У меня есть муж. Он позволяет выть, проклинать, истерить и он это просто принимает. Мне очень повезло).
Так вот, возвращаясь к усталой, истеричной, сорвавшейся 3-5-7 летке: Им-то что делать? Какие сумочки покупать, что пить, что колоть и с кем спать, когда их жизнь идет под откос, а выть нельзя, стыдно, и по попе за такое. Какой вариант у детей, кроме невроза, агрессии, лжи, и самовредительства?
Я знаю следующий вопрос - когда вас обхамила паспортистка - это серьезно, а вот когда у нее кошачьи ушки на костюме не той формы - это фигня собачья. Более того, она должна понимать, насколько ее темы - фигня собачья, а ваши - настоящие. И думаю, ей стоит об этом сообщить. Что с утра до вечера она занята собачьей фигней, и расстройство по этому поводу - чушь. А потом муж придет с работы, у него там начальник придурок, и он тоже вам сообщит, что все ваши расстройства с паспортисткой - фигня собачья, а вот у него проблемы - вот это проблемы. И тогда вам станет очень обидно и одиноко, и вы пойдете в мамскую группу и напишете там, и вас поддержат и виртуально обнимут. Так вы уже завeли аккаунт 5 летке? Ей уже есть куда написать "моя мама меня не понимает, считает мои проблемы фигней, и наорала на меня, когда я плакала, а мне так одиноко и обидно и не хочется жить, поддержите меня"?
А теперь главное, если вы до сих пор со мной. А что будет, если таки запретить ребенку истерить.
Это можно, совсем не сложно, более того, можно еще много чего. Ребенок - крайне пластичное существо. Если к ребенку не подходить, он научиться не плакать, честно. Ребенка всему можно научить - и работать в 2 года, и быть проституткой в 5, и быть взрослым в 4. Все зависит от среды воспитания. В среде европейской цивилизации ребенок может позволить себе быть ребенком до 21 года. В среде бедных африканских стран - лет до 3. Все это по большому счету дело семейных ценностей. У меня такие ценности, что я радуюсь, что ребенок позволяет себе при мне "распад личности", это значит - он мне доверяет, это значит - он знает, что я помогу, это значит - он знает, что меня не нужно стыдиться, не нужно от меня скрывать свои чувства, не нужно ничего изображать. А кому-то важно, что ребенок "высказывает уважение". Я могу это понять, но я себе лично выбрала другие ценности, только и всего.
Я вчера спросила у мужа, "а вот представь, что они и в 20 будут так же обвинять непонятно в чем и сливать на нас весь негатив?". Он сказал простое и мудрое:
"Они это все равно будут делать. Другой вопрос - молча за глаза, или тебе в лицо. По-моему, лучше когда в лицо".
И последнее. Доколе терпеть. Когда можно сказать "что это за концерты?! Возьми себя в руки"? Когда угодно. Только нам и нам решать, когда мы поставим собственного ребенка перед неизбежным фактом:
*Он в этом мире один*