Почему детей не рекомендуется, а подростков нельзя водить на фильмы с рейтингом 18+ (на примере «Kingsman: Секретная служба»).

В феврале 2015 года на российские экраны вышел фильм «Kingsman: Секретная служба». Я посмотрела его при полном зале, обратив внимание на большое количество семейных пар, пришедших на сеанс с детьми и подростками, несмотря на рейтинг 18+, подразумевающий, что фильм может содержать эпизоды чрезвычайного насилия, ненормативную лексику и откровенные сексуальные сцены. Скажу сразу, что фильм мне понравился: в нем снялись отличные актеры, включая пару звезд, в нем умело сочеталась американская и английская массовая эстетика, стилизация под классический шпионский боевик и использование новейших технологий, черный юмор, пара сальных шуточек и много, очень много сцен комедийного ультранасилия, снятых в стилистике Тарантино.

Все это высоко оценит взрослый человек – любитель подобного жанра. Но давайте посмотрим на этот фильм глазами детей и подростков.
Под детьми в данный момент я подразумеваю приведенных в зал возрастную группу мальчиков и девочек от 6 (меньше вроде бы не было) и до 9 лет, которых в зале присутствовало немало, а под подростками – возрастную группу от 9 до 18 лет, включая, таким образом, пред- и постпубертатный периоды.

Ребенок примерно до 9 лет является носителем мифологического мышления, а это значит, что фактически все, что он видит на экране, все, о чем он читает в сказках и художественной литературе, не сталкиваясь при этом с описываемыми событиями в собственной жизни, он воспринимает как некую параллельную реальность, то есть вполне равнодушно, бессознательно интегрируя лишь общие образы (архетипы) добра и зла, мужчины и женщины, отца и матери и проч.

При этом ребенок не воспринимает всерьез то, что не входит в круг его повседневности. Ребенок не пропускает увиденное через себя, не хранит долго в памяти сюжеты и образы героев, хотя, безусловно, сцены с шумом, взрывами, суматохой, стрельбой привлекут его внимание, но только лишь то, с чем он сталкивается в своей повседневной реальности, может полноценно привлечь внимание его сознания. Так, например, в сцене, когда герой подъезжает к пабу на черном лондонском такси-кэбе, ребенок, сидевший сзади, радостно воскликнул – «мы на такой машинке ездили!» Сцены насилия, безусловно, могут нездорово возбудить его фантазию, и несколько дней ребенок вполне возможно будет имитировать в своих играх темы фильма, копируя их, но вид крови, внутренностей и отрубленных конечностей не будут восприниматься им как нечто реальное, а потому опасное лично для него.

Ребенок не поймет и факта многократного нарушения общественных табу (не драться, не воровать, не ругаться, не убивать), также, как не осознавал он весь ужас сюжета читаемой им сказки типа «Гензель и Гретель», где девочка Гретель запихивают ведьму в печку, или сказки про Василису, которая принесла от Бабы-Яги говорящий светящийся говорящий череп, сжигающий в финале всю ее недобрую родню, или сказки про царя, который в погоне за молодостью сварился в кипятке по наущению юной красавицы. Такие фильмы могут запечатлеться яркими кадрами в его памяти, мелькая потом в тревожных снах, скорее всего из кинозала ребенок выйдет в перевозбужденном состоянии, будет задавать вопросы, плохо спать ночью, но на самом деле серьезного урона его психике фильм не нанесет, если только ребенок не сталкивался с реальным насилием в своей жизни, что заставит его переживать травматический опыт снова. На всякий случай уточню, что речь идет именно о фильмах, подобных этому, вышесказанное не касается триллеров и фильмов ужасов, где образы зла чаще всего представлены мифообразами, соответственно, имеют глубинное влияние и могут всерьез напугать или даже травмировать психику ребенка.

Но гораздо серьезнее воспримет все происходящее на экране подросток. Мышление ребенка постепенно трансформируется и в промежутке от предпубертата (от 9 лет) до постпубертата (до 18 лет), оно приобретает уже не мифологический, а социальный характер. Для тинейджера – это время активного формирования личного морально-нравственного комплекса.

При этом внутрисемейное влияние на него серьезно снижается: подросток перестает видеть в родителях людей, открывающих ему глаза на мир, обучающих и защищающих его, их воспитательное значение падает, и главным в прямом смысле источником знаний о мире и о нормах поведения в этом мире становится окружающая его действительность, будь то реальная жизнь, или фильм, или компьютерная игра. Проще говоря, разница между реальным миром и экранным для подростка минимальна! Подросток бессознательно видит во всем схемы существования в обществе и бессознательно же эти схемы интегрирует. Он так учится. При этом при просмотре фильмов с драками и стрельбой, у подростка обычно повышается уровень адреналина, соответственно, он становится более восприимчивым к информации, идущей к экрану, более внушаемым, склонным к неосознанному копированию.

Что для взрослого – черный юмор, то для подростка – пропаганда насилия. Его память работает в режиме записи, его психика как губка без всякой критической мысли впитывает в себя все, что касается взрослой жизни, его этические границы в силу особенностей возраста максимально лабильны, потому из фильма «Kingsman: Секретная служба» он вполне может сделать следующие выводы: Драки, убийства и прочее насилие – это хорошо, легко и здорово (что подтверждается шумным одобрением взрослых в зале, ведь на этих сценах они смеются), а человеческая жизнь – ничего не стоит.

В блистательной жанровой сцене в церкви со скоростью света демонстрируется огромное количество способов и инструментов причинить боль и убить человека – и все это под вполне вроде бы уместный хохот взрослых. Насильственная смерть в этом фильме – это вообще очень радостно: фейерверк из взрывающихся голов и впечатляющая сцена в церкви для взрослого – сильные элементы черной комедии, но для подростка – прямое обесценивание человеческой жизни. Никто не говорит, что посмотрев один-два таких фильма, подросток пойдет реализовывать подобный сценарий в жизни, но к множеству поведенческих схем в его сознании добавится еще одна «бессмысленное насилие = веселье» и кто знает, как, когда и в каком виде она может быть исполнена.

  При желании, можно увидеть в том фильме нечто будто бы поучительное для подростка: герой Колина Ферта – вполне себе классический английский джентльмен и в сцене в пабе, например, не провоцировал конфликт, пытаясь решить его мирным путем, а потом сказал прекрасную фразу: «Манеры – лицо мужчины», перед тем, как начать эффектно «мочить» хулиганов, но что происходит с этим героем потом? Он погибает, быстро и бесславно от пули главного злодея, а его воспитанник – наоборот, дерзкий, шустрый, криминальный – выживает, добивается успеха и даже получает награду….задницу принцессы в прямом смысле. Да, взрослый человек увидит в данной ситуации повод потроллить тему классического финального поцелуя спасшего мир секретного агента и роскошной блондинки, но, допустим, 15-летний подросток, опять же, увидит в этом норму межполового поведения, которую бессознательно интегрирует: именно анальный секс – лучшее, что можно получить от девушки, высший знак ее расположения.

  Вы уверены, что подобные мысли вы хотите вложить в голову своего ребенка? Многие родители легкомысленно думают – «а, да он/она у меня уже большой/-ая», покупая билет на подобный фильм или просто не обращают внимание на возрастной рейтинг, но даже не подозревают, как именно работает мышление тинейджера. Такие фильмы, как «Kingsman: Секретная служба» сейчас снимаются весьма часто (Квентин Тарантино, братья Коэны, Джон С. Бейрд, Роберт Родригес и др.). Их юмор и сюжетные перипетии основаны на перевернутой морали и постоянном нарушении табу – это весьма специфический жанр, посыл которого доступен только для сформировавшихся личностей, к коим никак нельзя отнести подростков, которые в просматриваемых фильмах часто видят прямое руководство к действию.

Ирина Янссен, аналитический психолог.
WWW.LEAVESHEAD.COM