Слияние, как и любая медаль, имеет две стороны.
С одной – это вполне логичный и оправданный процесс, когда речь идет о матери и младенце. Физиологически они были единым целым в течении 9 месяцев. Потом, когда малыш «выходит в свет», слияние продолжает существовать, поскольку ребенок без мамы просто не выживет. На самом деле, это прекрасное время для обоих. Мама смотрит на своего малыша с обожанием, ловит каждый его взгляд, каждое движение, откликается на любой его писк. Малыш, находит свое отражение в маминых глазах, знакомится с миром, многому учится и набирается сил.
Продолжается это лет до 3, когда первые вестники будущей сепарации начинают проявляться в виде сердитого «Я сам!», разрушая иллюзию единого целого. Потом таких моментов, когда ребенок стремится отделиться от мамы и очертить свою территорию, будет еще много и для многих мам это становится непреодолимым барьером - они никак не желают отдавать свое чадо миру. Это и есть другая сторона слияния, когда связь между матерью и ребенком, который по паспорту уже давно перестал им быть, превращается в кандалы, путы на ногах, лишающие человека возможности двигаться в ту сторону, в какую он сам хочет.
Почему мамы не спешат выбраться из этого слияния и, чаще всего, вовсе не видят в этом проблемы? Какая жизнь была у этих женщин, что они несут в своем рюкзачке, почему так себя ведут?
Не спешите кидаться в них камнями, чаще всего это глубоко травмированные женщины с очень непростой своей детской историей.
Там может быть военное детство, потеря отца и мать, вынужденная стать железной, чтобы выжить и сохранить детей.
А может слишком строгий и взыскательный папа, который умел только требовать и вообще был слишком занят своей работой.
Или мать, способная обратить к дочери всего одну фразу – «Что бы ты ни сделала, этого мало».
Вариаций может быть великое множество, суть одна – огромный дефицит любви, черная дыра в области сердца. Заткнуть дыру с помощью мужа не получается, потому что кто ж согласится на такую роль? Тогда эта почетная обязанность переходит к ребенку.
Соблазн действительно велик. Только представьте, появляется человечек, который любит тебя, тянется к тебе и не может прожить без тебя ни дня – не об этом ли мечталось в детстве? Не этого ли отчаянно жаждет та Маленькая Девочка, запертая в темном внутреннем чулане этих женщин?
Детские рисунки с маминым изображением, трогательные стишки на праздник, ручонки, доверчиво обнимающие за шею, ножки, топочущие тебе навстречу, полные восторга глаза… Попробуй-ка, откажись. Девочка, запертая в чулане, начинает оттаивать и привязываться к этому маленькому существу, которое не скупится на любовь.
Но время идет, ребенок взрослеет. У него появляются свои друзья, интересы, увлечения. Девочка начинает чувствовать угрозу – а вдруг он им отдаст больше, чем мне? А вдруг совсем уйдет, и я опять останусь одна? Чтобы не допустить этого, Девочка начинает ребенка пугать – не ходи к ним, они плохие, обманут, вот я тебе никогда дурного не пожелаю, сиди со мной рядом, нам ведь так хорошо вместе!
Наступает момент, когда ребенок превращается в мужчину или в женщину и ему пора покинуть родительский дом, чтобы создать свою семью. И вот тут Девочка, движимая страхом, начинает по-настоящему бунтовать. В ход идет все – шантаж, манипуляции, очернение избранников, внезапно обострившиеся болезни, лекарство, которое нужно немедленно купить или шкаф, об угол которого она ударилась, а посему его необходимо срочно передвинуть.
«Взрослый» ребенок, которому уже привито перманентное чувство вины, за то, что он хочет «променять свою мать» незнамо на кого, понурив голову, идет выполнять прихоти родительницы, а его собственная жизнь в это время валяется в стороне и зарастает бурьяном.
Я неспроста взяла слово «взрослый» в кавычки. Потому что взаимодействие в этой паре идет именно между двумя детьми – маленькой испуганной недолюбленной девочкой, играющей в маму и таким же напуганным, во всем виноватым малышом, играющем роль ее ребенка. Вторая роль предполагает стремление вырваться из этих удушающих отношений и даже предпринятые попытки к бегству, но все заканчивается возвращением и покаянием, ибо чувство вины работает безотказно. Девочка очень хорошо научилась им пользоваться и выкидывать в нужный момент, как козырную карту.
Чтобы перевести эту ситуацию в разряд здоровых, нужно, чтобы ее участники повзрослели. В случае с мамой-маленькой девочкой – это вряд ли возможно, очень немногие мамы способны не то, что осознать, а хотя бы усомниться в своей правоте. Поэтому вся работа по выходу из этого паталогического слияния ложится на плечи выросших детей.
Им предстоит научиться обозначать свои границы, решить кого впускать на свою территорию и до каких пределов, предъявить эти границы маме и твердо их удерживать. Согласится ли с этим мама? Практика показывает, что если маме при этом давать ту самую любовь, которой ей так не хватает, то ситуация разрешается ко всеобщему удовольствию. Давать от души и щедро, но в свободное от своих дел время. И этому тоже можно научиться!
