Он упадет. Ах, бедненький!
Его жалеет мать.
Умнее в заповеднике
Ребенка не сыскать!
Мередит Смолл, антрополог, в своей книге «Мы и наши малыши» приводит примеры воспитания и взаимодействия матерей и детей в разных культурах.
Например, рассказывает об африканском племени, где ребенок до 3-х лет проводит все время с матерью, поэтому почти не плачет, имеет достаточно телесного контакта с мамой, но с ним, например, мало говорят, т.к. он должен стать членом коллектива, где его мнение не станет основным; в отличие от западных семей, где мамы стараются говорить как можно чаще, чтобы ребенок формировал как можно раньше свою «вербальную практику».
Она пишет: «Наши представления о воспитании детей – это сплав личного опыта, полученного на основе наблюдения за поведением собственных родителей, мыслей о том, как можно улучшить то, что известно нам из нашего прошлого, и культурно обусловленных норм, которые определяют поведение, приемлемое в рамках конкретной культуры. Учитывая все это, нет ничего удивительного в том, что сколько родителей, столько и стилей воспитания».
Убеждения, как устойчивая система взглядов, есть у всех. В более глубоком понимании, убеждения человека – это та картина мира, которой он придерживается. И в рамках убеждений и других факторов, например, готовности к материнству, формируется способ заботы о ребенке.
Например, родители поколения Х были вынуждены выходить на работу через год декретного отпуска, и дети в основном определялись в ясли и сады. Даже при самом дружелюбном уходе заменить материнскую заботу ясли не могут. То, что называется холдингом, даже добрые воспитатели целой группе дать не могут.
Под холдингом Д. Винникотт имел в виду заботу и внимание, которыми ребенок окружен с рождения. Он состоит из комплекса внешних проявлениях заботы убеждений, представлений, мировоззрения и бессознательного самой матери.
Защищая ребенка от непереносимых переживаний, которые могли бы навредить ему непоправимо, мать младенца принимает детское всемогущество, вначале пытается угадать, а потом научается и понимать его потребности.
Поэтому, слишком резкое и ранее расставание матери и ребенка наносит вред их связи, которая перестает быть для ребенка безопасной.
«Длительность материнской заботы, внимание и соответствие ритмам ребенка, тот факт, что достаточно хорошая мать не подгоняет развитие ребенка, изначально позволяя ему доминировать, создает надежность и такой тип базового доверия, который определяет возможность хороших взаимоотношений с реальностью», - пишет Винникотт. Важно, что со временем ребенок утрачивает иллюзию всемогущества, а мать позволяет ребенку обосабливаться.
Но бывает и забота иного рода. Клиенты часто сообщают о заботе, которую родители им оказывали, используя выражения такого рода: «Ну как же, у меня была заботливая мама. Она ВСЕГДА была рядом».
На просьбу рассказать, как именно мама поддерживала или оказывала заботу, можно услышать, что мама беспокоилась, часто приговаривала «бедняжка моя», «бедные мои» и так далее.
Даже во взрослом возрасте такие мамы говорят: «Не беспокой его, он бедный работает все время, очень занят». При этом взрослый мужчина-сын работает в офисе с 9 до 18, не задерживается, никакого временного цейтнота не испытывает.
Такие мамы обычно не позволяют своевременно совершиться сепарации.
И клиенты, став взрослыми, чувствуют, что не вполне соответствуют родительским ожиданиям, недостаточно чуткие, добрые и отзывчивые. Им тяжело осознать, что они все еще живут в лучах родительских представлений, и все убеждения и характеристики в этом поле, конечно, оценочные – не имеют к ним самим почти никакого отношения.
Так же, как и исходные варианты заботы основывались на родительских потребностях, а не на их собственных.
Живет себе ребенок – здоровый, толковый, в школе успевает – разве есть у него потребность быть бедным или страдающим?
Но раз за разом мама предлагает утешение там, где не нужно.
Раз за разом мама предлагает позицию, что активной девочке живется сложно – «замуж не выйдешь». При этом учиться плохо тоже нельзя – «дворником станешь». Раз за разом мама сообщает, что очень важно придерживаться тех или иных норм.
На вопрос «А как профессию выбрали?» слышу в ответ "Мама сказала" или "Мама настаивала".
Мама также настаивала и на замужестве или женитьбе. При этом не очень счастливой жизни в семье детей не удивляется .
И если папа не разделяет слияние ребенка и матери, не дает опоры и уверенности, не ограничивает мать в поглощающем влиянии на ребенка, то появляется еще и убеждение, что на мужчину положиться нельзя, да и верно, мама же так и говорила..
Эта поглощающая гиперопека ни в коем случае не имеет под собой основанием чувства ребенка, но всегда потребность матери удовлетворить свои страхи, тревогу, потребность в стойкой привязанности.
И так ребенок теряет свою жизнь, но приобретает материнскую.
При этом настройки осознавания своих потребностей бывают сбиты. Родители же выросших детей ожидают от них одного: понимания родительских потребностей, ответа на них. Но откуда, помилуйте?! Если ребенка учили игнорировать естественные потребности, перерывая их тревогой или собственными проекциями? Круг замыкается.
Винникотт пишет: «Некоторые мамы функционируют как бы в двух плоскостях. На одном уровне (можно назвать его верхним) они хотят только одного — чтобы ребенок вырос, вышел из-за ограды, пошел в школу, вышел в мир. Но на другом, более глубоком, как я думаю, и на самом деле, не сознаваемом, они не могут допустить, что ребенок станет свободен. Здесь, в глубине души, где логика не имеет большого значения, мать не может отказаться от самого для нее драгоценного, от своей материнской роли — ей легче чувствовать себя матерью, когда ребенок во всем зависим от нее, чем когда он, по мере роста, становится все более отдельным, независимым и непослушным.»
Здоровая забота основана на:
1. Понимании потребности другого человека, в данном случае, ребенка. Чем меньше озабоченность матери, тем меньше у ребенка причин не доверять себе. Ребенок получает жизненные уроки, с которым справляется – переносит недлительный голод или ссадину на коленке.
2. Принятии иной точки зрения – скажем, принятии того, что ребенку может быть тепло в тех же условиях, где родителю холодно.
3. Значимости другого: понимание, что вы с ребенком «слиты» не навсегда, и он пойдет своей дорогой, когда будет к этому готов.
