Работая уже приличное время в онкологии, я не раз задавался вопросом: "А если мне рак поставят, что я то делать буду?". Периодически я возвращаюсь к этой мысли. Сложной мысли. Мысли, которая актуализирует все возможные и невозможные механизмы защитного характера и вызывает стойкое сопротивление относительно размышлений по этому поводу. В одном из интервью бывшего директора онкоцентра на Каширке Давыдова Михаила Ивановича спросили, как часто он сам проходит обследование, на что он ответил, что не проходит их вообще, он фаталист. Я бы добавил, что и счастливый человек в этой части. Я часто говорю о том, что в онкологии первична психотерапия. Настаиваю на этом. Так я рассуждаю не потому, что "всяк кулик свое болото хвалит", абсолютно не поэтому. Зная и понимая систему онкологической помощи, реакцию человека на болезнь, уровень мифологии и стигматизации вокруг опасного для жизни заболевания, обилие шарлатанов, магов, целителей и прочей сволочи, не представляю как вообще с этим может справиться психика нормального среднестатистического человека.
Моя психика не исключение. Отличие только в том, что в зависимости от локализации и распространенности процесса, доза таранквилизатора и уровень психологической поддержки будет немного разный. Если папиллярный рак щитовидной железы или базальноклеточный рак кожи (не меланома), то это те исключения, когда я откажусь от коррекции моего психического статуса, умоюсь и дальше пойду смотреть спасателей малибу. Если печень или поджелудочная, то начну сразу или с феника или с релашки, что бы быть способным принимать взвешенные решения. Нет, не по поводу лечения. Боже упаси. Я видел как плачущие люди с карциномой собирали деньги на очередной синхрофазотрон, который должен был их вылечить. Брали кредиты, что бы купить заморский препарат, который гипотетически давал шансы. Оголтелая толпа инстаграммщиков подливала масла в огонь абсолютно тупыми речевками: «Маша, ща все лечится» и «Все будет хорошо». Я бы всех, кто создает иллюзию и дает ложные надежды заставлял после смерти пациента, пожизненно обеспечивать их семью. Мотивационные спикеры хреновы. Видел и родственников которые тащили старика, облепленного метастазами за сто километров на химию. Да и много чего...
Рак раку рознь. На слишком большое количество вопросов нужно ответить, что бы решить, что делать дальше человеку. Это и размер опухоли, и ее зависимость от гормонов, и ее структура и наличие мутаций в определенных генах и много чего еще. Но рак это стигма, которая вызывает шок у неискушенной публики. И шок заставляет совершать людей разные глупости. Главная глупость это не избавиться от шока с помощью психотерапевта, а продать движимое и недвижимое имущество, оставить всю родню с голыми задницами и долгами, что бы после похорон, даже на памятник денег не осталось. Другая полярность глупости это суицид. Особенно в том случае, когда от онкологии там только одно название и вся статистика показывает, что от попадания в пациента молнии он умрет с большей вероятностью.
Психология в онкологии призвана обеспечить адекватность пациента соотносительно его заболеванию. После постановки диагноза пациент, например, почти перестает нормально спать. Думает о детях, о том, на кого он оставит стареньких родителей. Разумеется ответа не находит. От его бессонницы лучше только онкологии, ей легче расти за счет угнетения иммунных функций. А пациент вводит сам себя в ажиотаж, маленькая мысль обрастает новыми и достигает такого снежного кома, когда человек уже не в состоянии встать с постели. Потом ползет к интернету в десятый раз посмотреть статистику смертности от своего заболевания, находит там ссылку на мага Ивана Повидлова, который убеждает пациента, что от врачей одно зло, рекомендует прикладывать лопух к голове, тот прикладывает и благополучно умирает дураком на фоне отчаяния. А рекомендуй ему обратиться к психологу, заунывно протянет: "А што мне психолог, рак вылечит?".
Отчаяние на фоне опасного для жизни заболевания это путь к действиям, которые, мало того, противоречат здравому смыслу, но и потенциально опасны не только для самого пациента, но и для его родственников. Человек с онкологией поджелудочной железы должен думать о завещании, о хорошем паллиативе, о вечном, о близких, а не о том, что ему в Израиле обещали там поковырять и теперь ему нужно собрать пять миллиардов долларов. Человеку с базалиомой нужно не суету наводить, а просто следовать указаниям врача и можно строить планы на годы вперед. Это адекватность. Чистый разум это, наверное, то, что я бы желал для себя в случае постановки онкодиагноза. Внутреннее достоинство. Адекватность принятия решений. И, разумеется, доступность эвтаназии.
Однажды я читал статистику по одной известной компании, предоставляющие услуги добровольного ухода из жизни. Так вот, после череды долгих собеседований и получения одобрения на проведения процедуры, только 20-30 процентов приходят за ее получением. Остальные предпочитают умирать дома. Они получили главное, шанс уйти безболезненно и с достоинством, это было главное.
Культура смерти и умирания это основа основ. Мы практически не умеем умирать. Хотя мне довелось встретить сильных духом. Андрей Павленко, например, который записал видео для своих детей, который они должны были увидеть после его смерти. Сильный духом был и мой друг, Александр Викторович, который десять лет лечился от астроцитомы головного мозга и умер несколько месяцев назад. За два месяца до смерти мы обсуждали с ним, можно ли на том свете встретиться с тем, с кем хочешь, с Семеном Буденным или Гришкой Распутиным, например. Это был троллинг смерти, которая неизбежна. Так мы редуцировали страх.
К слову сказать, онкология это не самое страшное заболевание из имеющихся. Радует, что большая часть населения просто неведает о других болезнях, где речь об излечении и даже хронизации даже не обсуждаются и по сравнению с ними онкопроцесс это всего лишь цветочки. Радует, что это группа достаточно редких заболеваний.
Главное во всей этой истории то, что пока вы не успокоитесь, пока вы не наладите сон, пока вас будут преследовать панические атаки, до тех самых пор пройти онкологию адекватно, достойно и рационально не представляется возможным. И не спрашивайте, а как же онкологи? Не утешат? Не объяснят? Объяснят конечно, что у них на пациента 23 минуты и что палата ваша 34-ая. И что у вас не хватает шести документов, три из которых вам надо взять по адресу прописки в поселке Хатанга за полярным кругом.